Книги
- И что с папой? – спрашивает Таня.
- Твой папа очень серьезно болен.
- Чем?
Таня плачет, давно перестав этого стыдиться. Я сижу рядом с ней и обнимаю за худенькие плечики. Я ожидала, что она оттолкнет меня, но она сидит, не вырываясь, и внимательно слушает рассказ Лу.
- Врачи отвели твоему отцу около года жизни…
Новое горестное восклицание, и новый поток слез. Я сама плачу, жалея Таню, в один миг, как по мановению волшебной палочки злобной феи, ставшую почти круглой сиротой.
- Я думаю… вернее, это Саша так думает… - поправляется Лу, - что у твоего отца еще есть шанс. Дело в том, что твоя мачеха несколько раз провела обряд приворота, и этот приворот сильно подорвал здоровье твоего отца. Сергей ведь еще молодой мужчина. Возможно, есть способ снять воздействие этого приворота. Тогда твоему отцу должно стать лучше. Еще Сергей упоминал инновационное лечение, которое он хотел попробовать. Твой отец поедет в ту клинику, как только придет ответ от врачей. Таня, отчаиваться рано. Надо верить в лучшее. И ты должна стать отцу опорой, поддерживать его. Твоя любовь может сильно помочь Сергею. Он ведь очень любит тебя.
Таня всхлипывает и кивает.
- Я постараюсь.
- Когда твой отец узнал, что он болен, он не захотел расстраивать ни тебя, ни Марианну. Решив позаботиться о вашем будущем, он всю недвижимость и деньги оставил тебе, а бизнес решил передать жене. Однако Марианна решила, что это несправедливо. Она снова обратилась к ведьме, которая ей помогала раньше. Именно эта ведьма приворожила твоего отца, заставив изменить матери, потом она помогла стереть тебе память…
- Так вот почему я ничего не помнила! – восклицает Таня. - Как она могла?!..
- Если хочешь, - замечаю я, - я с помощью ведуньи подготовлю обряд, помогающей восстановить забытое. Клин клином вышибем.
- Я бы очень этого хотела, - кивает головой Таня. - Я бы очень хотела вспомнить то время, когда жила с мамой и папой, а не с этой… - ее губы презрительно кривятся. - Я много лет упрекала себя за то, что не могу любить Марианну так, как она того заслуживает. Не понимала, почему мать не любит меня. Сначала мне казалось, что все дело во мне, что меня не любят, потому что я такая бездарная, глупая. Что ей не за что любить меня. Потом мне просто стало наплевать, наверное. Но ведь это неправильно, да? Ведь настоящая мать всегда любит своего ребенка? Просто так, ни за что?
- Ты права, - говорю я и глажу Таню по голове. - Твоя мама любила тебя просто за то, что ты – это ты. Она очень любила тебя и защищала до последней минуты.
- Марианна наслала на тебя проклятие смерти, - продолжает Лу. - Она уже делала такое раньше. Именно из-за этого в вашей квартире начался пожар, и твоя мать погибла, - Таня сжимает руки, и я вижу, как костяшки пальцев на ее руках белеют. - Такой же обряд она провела и сейчас. А сама уговорила твоего отца уехать в круиз, надеясь, что все произойдет в их отсутствие.
- Как же я ее ненавижу! – восклицает девочка.
- Брось! – говорю я. - Жить с ненавистью – последнее дело. Тем более, что уже некого ненавидеть.
- Как? – удивляется Таня.
- Мы же отвели от тебя проклятье, - объясняю я. - И оно обратилось на Марианну. Именно поэтому мачеха позвонила тебе в тот вечер. Она испытывала неодолимое желание если не увидеть – это по определению было невозможно – то хотя бы поговорить с тобой. Но отвести от себя смерть она уже не могла. И проклятие настигло ее.
- Марианна умерла сегодня на рассвете, - поясняет Лу. - Твой отец скоро вернется домой.
- Так ей и надо! – сжав зубы, цедит Таня. - Мне только папу жаль.
- Мы постараемся найти способ снять приворот с твоего отца. Обещаю тебе, - с жаром говорю я.
- Спасибо, Ксандра! Вы столько для меня сделали! Даже не представляю, что бы со мной было, если бы не вы и не Саша. Только вы трое и боролись за меня.
- Это не совсем так, - замечает Лу.
- В смысле? – спрашивает Таня.
- Есть еще один человек, которого ты должна благодарить за спасение, - веско говорит Лу, - Вернее, именно ей и принадлежит заслуга по твоему спасению. Она боролась за тебя с проклятием, боролась изо всех сил.
- Но кто это? – недоумевает Таня.
- Это твоя мама, - грустно улыбается Лу.
- Мама? – Таня бледнеет. - Но она же…
- Да, она умерла очень давно, но… Но она не смогла бросить тебя, оставить, потому что боялась за тебя.
- Мама здесь? – шепотом спрашивает Таня и оглядывается.
- Она все время где-то рядом с тобой, - утвердительно кивает Лу.
- Вы ее видите? – у Тани округляются глаза.
- Видела два раза. И один даже говорила с ней.
- Ничего себе у тебя способности, Лу! – восхищаюсь я.
- У каждого свой дар, - улыбается подруга.
Таня снова боязливо оглядывается вокруг.
- Я не думаю, что тебе есть смысл бояться, - замечает Лу. - Твоя мама никогда не сделает тебе ничего плохого и никогда не напугает тебя. И ты вряд ли сможешь увидеть ее. Однако ее защита оберегала тебя много лет и спасала от зла. Теперь, когда опасность миновала, я бы предложила тебе уговорить ее покинуть наш мир.
- Покинуть? А она не может?
- Не знаю, - покачала головой Лу. - Наверное, может. Если ее не будет ничего держать.
- А что держит призраков?
- Сложно сказать, - неуверенно говорит Лу. - В каждом случае это может быть что-то иное. Иногда место. Иногда какая-то вещь.
Как по команде, мы поворачиваем голову в сторону часов с Гамаюном.
- Когда я трогала часы, они показались мне очень живыми, - замечаю я. - Может быть, душа твоей матери находится в этих часах? И тогда, если ты избавишься от часов, то она уйдет в иной мир?
Таня задумчиво подходит к часам и гладит их рукой.
- Я очень люблю эти часы. Я их помню с рождения. Почему-то они очень хорошо запечатлелись в моей памяти. В детстве я считала Гамаюна живым, разговаривала с ним, здоровалась, прощалась. Если честно, я и сейчас так делаю, - смущенно признается Таня. - Вы правда думаете, что душа моей матери живет в этих часах?
- Не уверена, - не соглашается Лу. - Я думаю, что твоя мать привязана к тебе, Таня. И если ты попросишь ее уйти, она уйдет. Поймет, что не нужна тебе. Я бы очень советовала это сделать. Призракам нечего делать в этом мире. Их ждут небеса. Отпусти Гамаюна в рай.
Таня стоит бледная и заплаканная. Она раздумывает над нашими словами. Лу встает.
- Извините, но мне пора. У меня еще сегодня очень много дел.
- Ксандра, вы же останетесь со мной? – вскидывается Таня. - Хотя бы еще на один день. Мне очень…
Девочка смотрит на меня полными слез и страха глазами.
- Ну конечно, побуду, Танюш, - говорю я и обнимаю ее за вздрагивающие плечи. - Я побуду с тобой до тех пор, пока не приедет твой отец. Если ты хочешь.
Таня кивает головой, утыкается в мое плечо, и я еще сильнее обнимаю ее. Лу понимающе машет мне рукой и тихо выходит из кухни.
Мы проговорили с Таней почти допоздна, пока она не заснула, продолжая всхлипывать даже во сне. А мне не спалось. Все эти разговоры всколыхнули во мне множество чувств, часть из которых была давно похоронена и запрятана на дно души. И теперь они всплывали на поверхность, выпучивая огромные белесые слепые глаза, и шевелили беззвучно толстыми губами.
Я держала в руках телефон и мучительно колебалась. Потом решила все-таки поддаться импульсу и нажала на имя в адресной книге.
- Алло! – прозвучало слабо и как будто простуженно.
- Мама, это я, Ксения, - сказала я сдавленным голосом.
- Здравствуй, дочка. Подожди секундочку, я только телевизор сделаю потише.
Слышно было, как мать что-то роняет, ругается на бестолковый пульт от телевизора, который куда-то делся, потом, видимо, уходит в другую комнату, подальше от источника шума.
- Ксюша, ты меня слышишь?
- Слышу, мама, прекрасно слышу. Не кричи. Очень хорошо слышно.
- Как ты там, доченька? Нина говорит, что у тебя все хорошо. И квартира есть, и работа. Говорит, что денег много.
- Ну что ты, мама, - улыбаюсь я про себя. Ну Нинка выдумщица! Хотя, может, специально решила приукрасить. - Все не совсем так. Квартира у меня не своя, но жить в ней могу сколько угодно. Так получилось. Долгая история. Работа есть, это правда, но зарплата не постоянная и не такая уж большая. Однако я всем довольна.
- Я очень рада, доченька, что все у тебя хорошо.
- А как ты, мама?
- Да что я? Все по-прежнему. Тружусь там же. Правда, сокращение большое началось, но надеюсь, что меня не уволят.
Я молчу, не зная, что еще добавить.
- Мам, слушай, Нина сказала, что ты от денег отказалась, что я тебе пересылала через нее.
- Спасибо, Ксения, но я в твоих деньгах не нуждаюсь, - голос матери снова становится голосом уязвленной английской королевы. - Я, слава Богу, еще могу себя прокормить. Помогала нам, когда Ниночка еще школьницей была, и спасибо тебе. Я двоих дочерей выкормила, вырастила и в люди вывела. Чего мне это стоило, я говорить не буду. Однако я свою миссию на земле выполнила. И теперь как-нибудь свой век докоротаю.
- Мам, но я же хотела тебе помочь…
- Ничего мне не надо. Я как-нибудь и без твоих подачек век доживу. Вон и кран мне дядя Костя пришел поменял, старый-то протекал так, что боялась соседей залить. Так что мир не без добрых людей.
Мне захотелось побиться головой о стену. Нет, мать неисправима. Ну почему даже сейчас она пытается меня уесть, уязвить?
- Мам, ну зачем ты, - примирительным голосом говорю я, - я же позвонила не ругаться, а просто узнать, как ты живешь.
- Нормально живу, - в голосе матери снова звучит обида. - Давление, правда, все время скачет. Вчера такое высокое было, что влежку лежала. Даже встать суп себе сварить сил не было. Но тебе это, наверное, не интересно?
- Мне все интересно, - стараюсь сдержать зубовный скрежет. - Мам, может, тебе к врачу сходить? Нельзя же с таким давлением жить.
- Выдумаешь тоже! – фыркает мать. - Когда мне по врачам-то расхаживать? И очереди там какие, знаешь?
Господи, о чем нам с ней говорить? Так давно не звонила, а поговорить-то и не о чем.
- Мама, ты знаешь, - чувствую, как ком стоит в горле и мешает говорить. - Я по тебе соскучилась.
Тишина в трубке.
- Мам…
Слышу всхлипывания.
- Мамочка, ты что? Ну не плачь.
- Я тоже соскучилась, доченька. Уехала ты и дорогу назад позабыла. Могла бы и про мать родную иногда вспоминать. Ведь мать одна. Пока жива, могла бы и позвонить лишний раз.
Я закатываю глаза. Нет, она неисправима. Мне хочется и плакать, и смеяться одновременно.
- Я приеду, мам. Сейчас только немного разгребу работу и приеду в отпуск.
- Приезжай, Ксюшенька. Такая погода сейчас замечательная. Ты там, в этой Москве проклятущей, небось, все здоровье растеряла, с экологией-то вашей поганой.
- Я приеду. Я обещаю.
- Приезжай, доченька. Я очень хочу с тобой повидаться.
- Приеду, приеду. А ты пока расскажи хоть немного, как там дядя Костя, тетя Аня…
- Дядя Костя? Ну как дядя Костя? Он все по-прежнему. Вот полгода назад…
Я слушаю голос матери, почти не вдумываясь в слова. Как же давно я его не слышала. Детские обиды снова воскресают во мне, они стоят рядом и заглядывают мне в душу укоряющими глазами. Нет, я должна поехать в родной город и повидаться с матерью. У меня тоже есть свои призраки, и только от меня зависит, жить мне с ними, чувствуя их незримое присутствие, или попытаться избавиться от них. Когда-то я трусливо бежала от своих призраков, думая, что смогу это сделать. Только вот они снова рядом со мной. Но теперь я взрослая, и мне хватит сил, чтобы биться с драконами на арене. И даже суфлеры в будке мне для этого не нужны. Мамочка, я приеду к тебе, я клянусь, что постараюсь услышать тебя, понять тебя, то есть сделать то, что не смогла сделать раньше.
- Мама, я люблю тебя, - шепчу я в трубку.
Я вижу, как обиды пятятся от меня, на время отступают и становятся невидимыми, прячась в чернеющей между звезд пустоте.
