Книги
Марианна лежала, бездумно глядя в потолок. Тело было погружено в беспомощную слабость: даже поднять руку было целым действом, требующим неимоверных усилий. Жизнь в теле текла медленно, неуверенно, застаиваясь в маленьких лужицах, снова подталкиваемая к движению медицинскими аппаратами, но тем не менее безудержно просачиваясь сквозь микроскопические дыры, истекая наружу драгоценными золотыми каплями души.
Вот одна слезинка выкатилась из глаз, потом другая. Сергей давно оставил жену, выйдя в коридор: решил, что та заснула, и Марианна не стала убеждать его в обратном. Ей хотелось остаться одной.
Тихо приоткрылась дверь, и Марианна услышала голос Сергея и голос незнакомой девушки.
- Я бы не хотел, чтобы вы ее сильно беспокоили.
- Не волнуйтесь. Я ненадолго.
- Ну хорошо. Только если это необходимо.
- Это важно, Сергей.
Дверь затворилась, и Марианна услышала, как незнакомка подвигает стул, чтобы присесть рядом с кроватью. Марианна чувствовала, что незнакомка рассматривает ее, и открыла глаза, поняв, что притворяться глупо.
- Я знала, что вы в сознании и не спите, - строго заметила девушка.
- Кто… вы?
Мышцы на лице одеревенели и плохо растягивались. Язык с трудом приподнимался, чтобы коснуться альвеол и нёба и протолкнуть запекшийся ком воздуха в попытке выдавить слово.
- Меня зовут Александра. Но это сейчас не так важно, не правда ли?
- А что… важно?..
- Может быть, важно то, что вам осталось не так много жить?
Горячая волна протеста поднялась внутри Марианны, и грудь начала судорожно вздыматься, но сил бороться не было, и само тело невольно признало правоту слов посетительницы. Слезы снова устремились по лицу.
- Зачем?..
- Я не хотела сделать вам больно, - заметила Александра. - Но вы должны понимать всю серьезность ситуации. Если бы я знала, что скоро умру, я была бы рада, что теперь успею закончить важные дела.
- У меня… нет… важных…
Александра отрицательно качает головой.
- Сейчас для вас нет дела важнее, чем примирение с миром. Неужели вы хотите отправиться в дальнее странствие с таким грузом грехов, какой лежит на вас?
Марианна смотрит на девушку со страхом.
- Что вы?..
- Марианна, я знаю все.
Марианна пытается приподняться на постели, но слабость не дает ей это сделать.
- Лежите, лежите.
Александра успокаивающе накрывает пальцы больной своей рукой. Марианна пытается оттолкнуть вражескую руку и болезненно кривится.
- Что… вы… знаете?
- Я знаю, что это вы провели обряд и наложили смертельное проклятие на Марину в прошлом, а сейчас повторили его, обрекая Таню на смерть.
Марианна смотрит на девушку, не отрываясь, и в ее больших глазах мечется ужас.
- Таня спаслась. В отличие от Марины. У девочки был сильный защитник, который долго боролся против проклятия, поэтому оно не могло подействовать в полную силу. А теперь это проклятие снято.
- Вы… вы…
- Да, - Александра кивает, подтверждая догадку умирающей, - когда проклятье снимается, его энергия направляется на того, кто накладывал чары, и на того, кто проводил обряд. В данной ситуации на вас.
- Я… - слезы снова бегут, прочерчивая новые дорожки на бледном лице. Они стекают вбок и теряются в волосах за ушами.
- Да, боюсь, что вас уже ничем нельзя спасти. Проклятье настигло вас.
В палате царит полная тишина. Слышно только ровное приглушенное гудение медицинских приборов. Сергей встревожено заглядывает к ним, но Александра делает ему успокаивающий жест, и он снова уходит, прикрыв за собой дверь.
- Марианна, я хотела вас спросить. А к кому вы ездили, чтобы получить все для обряда? Вы ведь не сами ворожили? Вы только закончили обряд, не так ли?
Марианна качает головой. Какое значение это имеет сейчас? Какое имеют значение сейчас все эти вопросы? Да, она ездила тогда. И не раз. Очень далеко. Сначала на автобусе до маленького городка. Потом на попутной машине, а в конце пути из-за ливней, которые размыли дорогу, даже пришлось плыть на лодке. И все это для того, чтобы встретиться с той знающей. Чье имя ей шепнули под большим секретом...
- Имей в виду, - строго говорила высокая женщина в чистом платке, повязанном на голову. - Отсыпать нужно ровно то количество, какое я сказала. Больше не надо.
- А что тогда будет?
Марианне любопытно все: и старый добротный сруб с просторными комнатами и большой русской печью, чисто побеленной, с уютными квадратными впадинами-печурками, в которых расставлены какие-то горшочки, и современный телевизор, стоящий на расшитой белой скатерти, и уверенные манипуляции, которые совершают загорелые руки хозяйки.
- Да ничего хорошего, - женщина приподнимает кустистые брови. - Пронесет твоего хахаля, и вся недолга. Или ты этого добиваешься?
- Нет, что вы. Мне нужно его приворожить, причем надолго. Это возможно?
- Ну, навсегда не получится, - качает головой ведьма. - На долгий срок могу.
- На какой?
- На год, максимум на полтора.
- А потом?
- А потом в себя начнет приходить. Если и в самом деле полюбит за этот срок, то останется. А если не полюбит – уйдет точно.
- А еще можно будет снова ему… ну это… приворот сделать?
- Можно-то можно, - нехотя соглашается ведьма. - Да не сильно мужики заживаются после нескольких приворотов. Смотри, как бы твой в доски не ушел раньше времени.
- Я поняла, - говорит Марианна и протягивает деньги.
Ведьма, не считая, кидает их в карман.
- Вы пересчитывать не будете? Сумма-то большая, – удивляется Марианна, но ведьма только усмехается.
- Хотела бы я посмотреть на того, кто меня обмануть попытается.
Марианна бледнеет и опускает глаза. Она благодарит женщину, убирает в сумку пакет с травой и торопливо покидает дом ведьмы.
- …Мальчики, а давайте выпьем! – предлагает Марианна.
- Продолжение вечеринки? С удовольствием, - тут же отзывается Миха.
- Не возражаю, - после небольшого колебания соглашается Сергей.
Марианна идет на кухню и достает из шкафчика заготовленный заранее пакетик с одной порцией приворотного зелья, заранее искрошенного почти в пыль.
Подходит Миха и послушно вытаскивает пробку из бутылки вина.
- Слушай, Алка, а чего ты Марианной представилась?
- Тише! – шикает на него девушка и испуганно косится на комнату, где их дожидается Сергей. - Потом скажу! Лучше принеси мне полотенце из комнаты! – требует она, не зная, как удалить хоть на время из кухни ненужного свидетеля.
Миха послушно уходит.
Марианна высыпает порошок в бокал с вином, размешивает и быстро проговаривает, боясь скорого возвращения Михи:
- На море, на океане, на острове Буяне живут три брата, три ветра. Один северный, другой восточный, третий западный. Навейте, нанесите вы, ветры, печаль-сухоту рабу Божьему Сергею, чтобы он без рабы Божьей Марианны дня не дневал, часа не часовал. Слово мое крепко, - торопливо договаривает она и вздрагивает.
На пороге кухни стоит Миха, и Марианна не знает, в какой момент он вошел и много ли увидел и услышал.
- Ты чего? – спрашивает она Миху.
- Ничего, - после секундной паузы отвечает Миха и протягивает полотенце Марианне, затем послушно берет поднос с порезанным сыром и оливками и несет его в большую комнату.
- Это вам! – протягивает Марианна бокал Сергею. - Давайте за… что?
- За красоту хозяйки дома! – галантно отвечает Сергей и первым отпивает из своего бокала вина под внимательным взглядом девушки.
Что же было потом? Потом было желание, поминутно растущее в глазах мужчины, и Марианна уже сама не понимала, что являлось тому причиной: приворот или ее красота. Они пили на брудершафт, и касание рук отзывалось электрическими разрядами по всему телу, потом Сергей повалил Марианну на кровать, и его сильные гибкие пальцы крепко стискивали, а потом, как будто извиняясь, нежно гладили готовое к страсти тело, и оно отзывалось болью и возбуждением.
- Я хочу тебя!
Его слова пьянили сильнее вина, и Марианна шептала, забывая о своих планах и забываясь сама:
- Ты мой! Ты только мой!
И думала: «Я никому тебя не отдам! Никому! Я закляну тебя черной рекой воды, я закляну тебя холодными звездами, я закляну тебя волчьими ягодами у бездонного оврага, но не отдам никому и никогда! Я скорее обреку тебя смерти, чем отдам другой женщине. Ты мой, отныне и навсегда!»
И еще задолго до того часа, когда серый рассвет робко коснулся края сползающего одеяла, она уже твердо знала, что не отпустит его ни за что и никуда.
Марианна вернулась к ведьме через два месяца и долго стояла на коленях перед сурово глядящей на нее женщиной.
- Я не могу без него жить, - рыдала Марианна, размазывая по лицу слезы и уже сама не зная, сколько в ее словах правды, а сколько лжи. - У него старая больная жена, которая уже два года умирает, но все никак не умрет.
- Ты врать-то мне прекрати, - неодобрительно заметила ведьма. - И с колен встань. Еще настоишься, как придет пора грехи отмаливать.
Марианна вытаращила глаза, но послушно поднялась с колен и уселась на табуретку, указанную ей ведьмой. Та пожевала губами, о чем-то размышляя, потом спросила:
- Денег, я так понимаю, у него немало?
Марианна нехотя кивнула головой.
- Что ж. Вот что, девка, я тебе скажу. Смертоубийство грех страшный. И ляжет он на тебя.
Ведьма наставила на девушку палец и строго посмотрела. Марианна тут же закивала головой, радостно и облегченно.
- Я вам денег много заплачу. Потом… как у меня будут.
- Заплатишь, конечно, заплатишь, - с усмешкой, от которой у Марианны заледенело сердце, сказала ведьма. - Сколько скажу, столько и заплатишь.
Марианна с опаской поглядела на нее.
- Да не боись, девка, не горы золотые запрошу.
- Хорошо, - со вздохом согласилась Марианна, понимая, что иного выхода у нее нет.
- Ну тогда сиди и жди, пока я готовить все буду, - сказала ведьма, вытерла руки полотенцем и пошла запереть дверь в избу.
Марианна послушно сложила руки на коленях, готовая ждать долго, хоть целую вечность. По спине пробегал озноб ужаса и восторга перед могуществом ведьмы, а душа пела от радости: наконец все будет так, как я хочу! Пусть будет так, как я хочу! Пусть!
Огонек свечи дрожал, как дрожала и свечка в руках Марианны, когда она подносила ее к фотографии. На фотографии были изображены улыбающиеся, радостные Сергей и Марина. Марианна смотрела на ненавистное лицо соперницы, и черная ревность клубами поднималась со дна ее души. «Ибо люта, как преисподняя, ревность, стрелы ее – стрелы огненные». Эти древние слова сами невольно приходили ей на ум. Мысли в голове текли вязкие, тягучие. Марианне казалось, что даже без помощи ведьмы она могла бы убить соперницу своими мыслями, силой своей ненависти.
Марианна читала заклинание и держала свечу под лицом невесты на фотографии. Вот оно потемнело, сменив ангельскую белизну на демонически черный цвет. Потом в центре появилась прореха, и Марианна торопливо убрала свечу. Подув, она потушила тлеющую дыру. Потом полюбовалась на дело своих рук. Душа ликовала, жгучая черная радость разрасталась в ней подобно прожженной свечой дыре. Теперь ничто уже не спасет Марину, ничто в целом мире! Никто и ничто!
На минуту вспомнились слова ведьмы о том, что проклятье можно отвести, и тогда его погибельная сила обрушится на проведшего обряд. Но Марианна отмахнулась от этой мысли, как от невозможной. Ну как эта дура догадается?! Она не успеет. Нет, теперь нужно всего лишь набраться терпения и подождать. Подождать, пока налившийся гибельным соком плод сам упадет ей в руки.
Марианна сидела в больнице, держа за руку убитого горем Сергея. Казалось, что беда выжгла в нем все эмоции, оставив только пустую оболочку человека, способную только бездумно передвигаться и машинально произносить слова.
- Пойдем домой, Сереж.
- Я никуда не пойду.
- Но ты же ничего не можешь сделать. Марина в реанимации, Таня скоро придет в себя. Ей лучше, она под присмотром лучших врачей. Всем, кому мог, ты раздал деньги. Всех, кого можно, ты и твои родители поставили на уши. Теперь от тебя уже ничего не зависит. Если будут изменения, тебе позвонят, - она уговаривала его ласково и терпеливо, как маленького ребенка.
- Я никуда не пойду. Здесь моя жена и моя дочь.
В душе Марианны вскипела злость, но она не дала ей отразиться на лице. Черт бы побрал эту Марину! Когда же она наконец сдохнет?! Сдохни, тварь! Сдохни и дай нам спокойно жить! Без тебя!
Подошел и молча сел рядом Миха. Марианна вдруг увидела, какими одинаковыми выглядят друзья. Общее горе как будто сгладило их лица, смыв и налет мажористости Сергея, и лукавство и осторожность Михи. Она могла бы их даже принять за родственников, при всей их непохожести.
- Врачи говорят, что у Марины шансов выкарабкаться почти нет. Сильные ожоги и отравление, - убитым голосом сказал Миха. - У Нютки ожоги только на руке, но она надышалась дымом. Однако прогнозы хорошие.
- Марина ее собой закрыла, - сказал Сергей и, уронив голову в руки, беззвучно заплакал.
- Уйди! – почти одними губами приказал Миха Марианне.
Она обижено искривила губы, но не стала спорить, отвернулась и отошла в сторону. Наконец-то Марианна смогла расправить лицо, сбрасывая наскучившую гримасу показного сочувствия. В душе все пело. Ну скорее бы! Скорей! Она поторапливала смерть, которая зачем-то все медлила за порогом, не желая доделать работу, для которой ее и пригласила в этот мир Марианна.
На похороны Марианна не поехала. Она осталась в больнице вместе с маленькой Нюткой. Едва придя в себя, та стала плакать и требовать маму. Сергей пытался внушить Нютке, что мама болеет и не может прийти, но Нютка рыдала и умоляла хоть на секунду пустить ее к мамочке. Сергей не выдерживал и уходил их палаты, не в состоянии скрыть слезы. Тогда на его место заступала Марианна. Она читала Нютке сказки, кормила обедом, стараясь сдержать раздражение на этого капризного избалованного ребенка, который никак не хотел принять ее знаки внимания и как будто не испытывал ни малейшей капли благодарности за то, что Марианна убивала свое время на все эти заигрывания, сюсюканья и уламывания.
- Как же она будет без матери? – в сотый раз задавал вопрос Сергей, и Марианна в ответ только ластилась к нему и терлась лицом о его плечо.
К ней пришло однозначное понимание – Сергей тем скорее женится на ней, чем скорее Нютка признает в ней мать.
- Да что ты привязалась ко мне?! – в сердцах вскричала ведьма, увидев Марианну в очередной раз. - Тебе тут что – медом намазано, что ли?
- А к кому же мне еще идти? – огрызнулась Марианна. - Только вы способны на такое: и людей морить, и мужиков привязывать.
- Да заглохни ты! – испугалась ведьма и оглянулась по сторонам. - В дом иди, непутевая! Ишь разоралась на улице. Свалилась ты на мою голову. Черт дернул меня согласиться тебе помочь.
Они прошли в избу, и ведьма заперла дверь на задвижку. Она возмущенно уставилась на Марианну, но той уже нечего было терять, и смелость отчаянья бурлила в ней ледяной ключевой водой.
- Нет уж, теперь мы вместе, и надо идти до конца. Мне еще один заговор нужен, - потребовала она безапелляционным тоном.
- Какой еще?
- Мне нужно, чтобы девочка, ну дочь той, которую мы со света сжили, забыла мать свою. И меня признала.
Ведьма смотрела тяжелым взглядом и ничего не говорила.
- Ну как вы не понимаете? – вспылила Марианна. - Мы же только полдела сделали. Путь теперь расчищен, нужно только, чтобы девочка меня матерью стала считать, и тогда Сергей на мне женится. Ну помогите мне еще раз, пожалуйста! Ну что вам стоит?!
- Да мне-то немного, - усмехнулась ведьма. - А вот тебе чего будет это стоить?
- В смысле «мне»? – удивилась Марианна.
- Да неужели ты думаешь, что все это бесследно проходит? Думаешь, никакой расплаты за это не будет?
Глаза женщины горели таким мрачным огнем, что Марианна даже испугалась.
- А вы… вы тоже… ну расплатились чем-то?
- Тебя мои дела не касаются, - отрезала ведьма. - Лучше о своих думай. Ты уже столько наворотила, что… - и она махнула рукой.
- Так тем более! Что же теперь – отступить? Когда до задуманного осталось всего ничего?
- Ну как хочешь, - вздохнула ведьма. - Воля твоя. Но я тебя предупредила.
Сначала Нютка даже умиляла Марианну. Эти платьица, бантики, эта игра в дочки-матери. «Ах какая красивая мамочка с дочкой!» «Ах, у вас девочка, как на картинке!» Однако постепенно в Марианне начало расти глухое раздражение. Оно все время витало где-то за спиной, как надоедливый, монотонно жужжащий рой мух, все усиливаясь и возрастая.
Таня мешала. Ох как она мешала! Она мешала отдыхать на море. «Мариш, поплавай с Нюткой. Присмотри за ней на горках. Сходи за мороженым. Уговори доесть обед». Но ведь Марианна тоже отдыхать приехала! Она приехала наслаждаться каждой минутой жизни в этой шикарной гостинице. Вечером она хотела сидеть в баре на веранде в обнимку с Сергеем и глядеть, как теплый ночной бриз колышет свечи на столиках, слушать музыку и попивать коктейли. А вместо этого приходилось торчать в номере все вечера, потому что, видите ли, Тане надо спать, а оставить ее одну Сергей не соглашался. А уж о каком сексе могла идти речь: разве можно расслабиться и пошалить, когда рядом спит ребенок?
И личной жизни у Марианны тоже не стало никакой, потому что все было подчинено Таниному расписанию: школа, уроки, дополнительные занятия. И каждый день Марианна крутилась, как белка в колесе, без отдыха, без надежды на свет в конце туннеля. И вот ради чего она так убивалась? Ради этой бездарной, тупой, ленивой неряхи, совершенно не испытывающей ни капли благодарности к Марианне, которая жертвовала для нее всем? Налет милоты с девочки постепенно слез, и под ним начал обнаруживаться упрямый, острый на язычок и нагловатый подросток, который не считал нужным признавать ничьи авторитеты и слушаться взрослых.
Но избавляться от Нютки не было ни резона, ни желания. Сергей стал погуливать. Каждый приворот со временем слабел, связь с Марианной тоже слабела, и она начинала ловила на себе взгляды Сергея, полные отвращения и неприязни. Таня была единственным надежным канатом, крепко привязывающим Сергея к дому. Он никогда бы не оставил Нютку, а следовательно, и Марианну, пока она играла роль любящей и заботливой матери.
Чем же еще привязать к себе Сергея? Вот оно – ребенок! Ну конечно, Марианне надо родить своего ребенка от Сергея, и тогда он будет привязан к ней еще крепче. И даже если их супружеская связь разорвется, отец никогда не оставит свою кровинку. В этом Марианна была абсолютно уверена, глядя на то, с какой любовью Сергей заботился о Тане.
- Вы никогда не сможете родить ребенка, - грянул гром с ясного неба.
Это был удар кинжалом в сердце.
- Доктор! - губы Марианны задрожали. - Доктор! Ну неужели ничего нельзя сделать? У нас много денег. Ведь сейчас медицина может почти все. Есть же все эти ЭКО. Есть суррогатные матери. Ну что-то ведь можно сделать?!
Врач опустил глаза. Он столько раз говорил это, он должен был привыкнуть к боли в глазах женщин, у которых он отнимал последнюю надежду на самое драгоценное – возможность стать матерью, но каждый раз это было по-новому тяжело.
- Дорогая моя, я не хочу вам врать и давать ложную надежду. К сожалению, все эти пути для вас отрезаны. Ваше право - не верить мне и обратиться к другому врачу.
- Я так и сделаю! – срывается в истерику Марианна. - Я найду другого врача, а не коновала!
- Я очень вам сочувствую, - пытается успокоить женщину врач.
- Да засунь свое сочувствие себе в задницу! Я на тебя заведующему пожалуюсь! А ваша шарашкина контора еще попомнит меня! Ур-роды!
Марианна зло шарахает дверью, напугав сидящих в коридоре и терпеливо ждущих своей очереди беременных пациенток.
- Расселись тут, бегемотихи!
Злоба душит Марианну. Она срывает по дороге бахилы и отбрасывает в сторону.
- Ненавижу! Твари! Всех ненавижу!
Однако и второй врач, и третий, и даже десятый, консультирующий Марианну через переводчика в швейцарской клинике, куда по просьбе жены ее отвез Сергей, сказали то же самое. И каждый раз Марианна переживала ту же боль, то же острое разочарование. Каждый раз, как ножом в сердце.
- Нет, невозможно! Очень сочувствую вам.
- Nine. Sie mussten wissen, dass es unmoglich ist. ( Нет. Вы должны понимать, что это невозможно.)
- Sorry, but it is impossible. Awfully sorry, madam. (Простите, но это невозможно. Мне страшно жаль, мадам.)
Как же Марианна ненавидела всех этих медицинских зануд, повторяющей ей, как полоумной, одно и то же на разный лад. Прямо как попугаи. Талдычат и талдычат все то же. И хоть бы кто сказал что-нибудь другое, подарил ей хоть крохотную надежду.
- Мариш, ну не расстраивайся ты так. У нас есть Нютка, - пытался утихомирить жену Сергей.
- Это у тебя есть Нютка, - зло огрызалась Марианна, в пылу злости забывая о своей роли любящей матери, - а я хочу своего ребенка. Ты понимаешь – своего!
- Понимаю, - продолжал утешать ее Сергей. - Но если невозможно, то что же делать? Хочешь – усыновим ребенка. Если тебе это так надо.
Усыновим? Да за каким чертом ей сдался еще один сопливый спиногрыз?! Разве она этого хочет? Ей нужна плоть от плоти ее и Сергея, железная связь, кандалы, которые скуют их неразрывно и навек.
Она снова, как тогда, валялась в ногах у ведьмы. И как тогда, она размазывала слезы по лицу и причитала: по-бабьи, надрывно и жалко.
Женщина смотрела на Марианну с осуждением и неприязнью.
- Ну что развалилась? Зачем ты ко мне с этим пришла? Разве тут я тебе помогу? Не я даю жизнь!
- А кто?
- Совсем ополоумела, девка?! Бог дает. Его проси! Перед кем на колени падаешь? Иди перед ним упади! Перед святыми угодниками и Богородицей! Только вряд ли они простят тебя!
- Святые угодники, - в глазах Марианны вспыхивает злоба. - А вы не можете. Значит – отнять можете, а дать не можете?
- Отнять кто угодно может, не велико дело. А дать… Забыла о расплате? А я ведь тебя предупреждала! Ты отняла жизнь, и взамен Бог наказывает тебя: не дает подарить жизнь другому. Это тебе кара! Не от меня кара – помни. От Бога! С ним не поспоришь.
Марианна стояла на коленях и продолжала раскачиваться из стороны в сторону. Проклятие. Кара. Но она не чувствовала себя виноватой. Она всего лишь хотела быть счастливой. Она всего лишь боролась за своего мужчину.
Таня стала раздражать Марианну все больше и больше. Когда-то милая малышка окончательно превратилась в подростка: безжалостного, циничного, раздражительного, хамовитого. Марианна сдерживалась из последних сил. Сколько раз она срывалась с катушек и закатывала девочке оплеуху, пытаясь заткнуть эти уста, с которых срывались колкие словесные испражнения. Да как она смеет, эта маленькая дрянь, так общаться с Марианной?! Да сколько она сделала для этой неблагодарной, сколько сил угробила на эту маленькую мерзавку?! Марианна чувствовала, что уже ненавидит Таню.
- Тут такой расклад, - сказал ей Михаил, пригласивший Марианну в кафе для приватной беседы. - Ты получила свое: богатство, Сергея.
Марианна посмотрела на него вымученным взглядом. Да что он знает, этот дурак? Сергей ее так и не полюбил. Осточертело раз за разом привязывать мужа к себе, как барана. Детей нет. Желание иметь своего ребенка сводило Марианну с ума, так же как и понимание невозможности этого вкупе с пониманием того, что она получила это в наказание за прошлое. Таню она уже почти видеть не может. Еще пара лет, дочь вырастет и уйдет из дома. И тогда последнее звено, скрепляющее ее с мужем, разомкнется. И что останется? Что у Марианны останется? Ни-че-го.
- Я тоже хочу получить свое, - продолжал гнуть свою линию Михаил.
- Чего ты хочешь? – устало спросила Марианна.
Она не боялась разоблачения со стороны Михаила или его шантажа. Они были оба повязаны одним преступлением, оба сидели в одной лодке. И если их разоблачат, если Сергей узнает прошлое, неизвестно, кто потеряет больше – она или Михаил. Да и что знает о ней Михаил? Только ее не слишком примерное прошлое? Ее прозвище «Алка-давалка»? Да кому это может быть интересно? А больше он ни о чем не догадывается.
- Я хочу бизнес Сергея, - прямо заявил Михаил.
- Ого! – усмехнулась Марианна. - А шнурки тебе не погладить?
- Послушай, Марианн, - Михаил подался вперед, - Сергей тебе ничего ведь не рассказал?
- О чем? – с подозрением спросила Марианна: неужели начинают сбываться ее худшие ожидания, и Сергей бросает ее?
- Сергей болен, очень болен.
Марианна ахнула и прижала руку к губам.
- Насколько?
- Ему осталось жить не больше года. У него рак.
Марианна откинулась на спинку кресла. Ну вот, еще одно последствие ее действий. А ведь ведьма предупреждала ее, что так может случиться. Что привороты могут привести к болезни, даже к смерти. Что же делать? Постараться снять приворот? Может, это поможет? Но тогда Сергей уйдет от нее. Нет, этого тоже допустить нельзя.
- И что? – спросила она Михаила.
- А то, что он отдает все деньги и недвижимость Тане, а тебе бизнес. И там крутятся огромные деньги.
- Что я понимаю в бизнесе, - горько бросила Марианна.
Ах ты мелкая дрянь! Даже сейчас Сергей все отдает дочери, а не ей – жене, которая пожертвовала всю свою жизнь для их комфорта.
- Я про то и говорю, - многозначительно заметил Михаил. - Я хочу иметь свою долю в бизнесе и готов руководить им. Собственно Сергей так и хочет сделать: руководство мне, а доходы тебе. Но я хочу часть, вернее – половину.
Марианна задумчиво посмотрела на Михаила. Бизнес ее интересовал мало. А вот деньги… Ну почему они должны достаться этой девчонке? Нет, они ей не достанутся, со злостью решила Марианна. У нее еще есть туз в рукаве. Избавилась когда-то от ее тупой мамаши, сможет избавиться и от этой шмакодявки.
- Делай, как хочешь, - ответила она Михаилу. - Половина твоя. Готовь документы. И спасибо, что рассказал мне все.
И она с легким презрением увидела, что Михаил не смог удержаться от довольной улыбки. Вот дурак! Да если Марианне потребуется, она и его обведет вокруг пальца. Просто зачем он ей сдался? Пусть лучше трудится для ее блага.
А в голове она уже прокручивала, как избавиться от Тани…
- …и тогда… я снова поехала… в деревню к ведьме, - слабым голосом продолжала рассказывать Марианна.
Она не видела, что Сергей вошел и стоял у двери, слушая ее. Ширма загораживала его от жены. Саша пропустила момент, когда Сергей вошел, и она не знала, сколько он успел услышать. Девушка внимательно слушала умирающую Марианну, говорящую, превозмогая себя. Застарелая боль, накопившаяся злость и раздражение, обида на жизнь и сожаление об упущенных шансах лились из нее вместе со словами, и остановить этот поток уже было невозможно.
Саша краем глаза видела, как Сергей рыдал, рыдал беззвучно и отчаянно, но заставлял себя слушать до конца. Он давился новым знанием, глотал этот яд, однако не желал прервать мучение и дать себе хоть секунду отдыха. Потом повернулся и, сгорбившись, вышел из палаты, бесшумно затворив за собой дверь.
Саша закончила писать исповедь Марианны, записала адрес ведьмы, к которой ездила женщина, и закрыла блокнот.
- Спасибо, - сказала она, - что все рассказали, Марианна. Это должно хоть немного облегчить вашу душу. Но только если вы раскаиваетесь в содеянном.
Марианна взглянула на девушку в упор, и ее глаза вспыхнули раздражением. Раскаянье? Марианна постаралась покопаться в своей душе, но раскаянья там не было. Была лишь обида на жизнь, жизнь, которая поманила счастьем и обманула. Витал там и страх перед неизбежным, все больше и больше расправлявший свои чудовищные крылья.
- Скажите, Саша… а вы могли бы… позвать ко мне батюшку?
- Я думаю, это возможно. Постараюсь найти православную церковь с русскоговорящим священником. Если найду, то привезу, - твердо обещала Саша и встала с места.
- Поспешите, пожалуйста, - попросила Марианна.
- Хорошо. Я уже иду.
Саша в последний раз накрыла своей рукой руку умирающей. Разумеется, она поспешит и постарается выполнить обещание. Но поможет ли священник тому, кто не готов раскаяться? И примет ли Бог в свет душу, насквозь пропитанную чернильной тьмой? Ответ на этот вопрос Саша не знала.
