Книги
Пару секунд Таня напряженно молчит, потом понимание проступает на ее лице подобно фотографии в емкости с проявителем.
- Ой! Я совсем забыла, - вспоминает она. - Ко мне же Георгий должен прийти! – и, видя непонимание на наших лицах, торопливо объясняет: - Это преподаватель мой по фотошопу. У меня с ним занятие должно быть сегодня. Хотела отменить, но забыла.
Она срывается с места и бежит открывать дверь.
- Так, Ксюша, - быстро и безапелляционно говорит мне Саша. - Мне нужно еще немножко попытать Таню.
- О чем? – удивляюсь я.
- Господи, Ксения! Да обо всем. Cui prodest Кому выгодно? и все такое. Чем семья владеет? Кому это достанется в случае смерти Тани? О родственниках надо узнать.
Лу встрепенулась.
- Саш, надо спросить еще, есть ли у нее брат… или старшая сестра. Может, двоюродные. Или сводные.
- Брат или сестра? Хм, да, это многое бы объяснило. Хорошо. Об этом тоже спросим. Еще целую кучу информации, короче, надо добыть, а тут этот Георгий нарисовался. Так что преподавателя, Ксюш, будешь отвлекать ты.
- Я? – изумляюсь я.
- Ты! А мы с Лу быстро опросим Таню. И ехать домой надо. Уже вечер на дворе. Хорошо хоть, что дождь перестал. Но пробки скоро будут адские. Так что надо здесь заканчивать. Ты поняла? Займи этого Георгия минут на двадцать, ладно?
Закатываю глаза к потолку. Как будто Саша моего согласия когда-нибудь спрашивала?
В кухню входит Таня, а за ней появляется высокий, чуть сутуловатый молодой мужчина в джинсах и серо-голубом свитшоте с перекинутой через плечо сумкой.
- Это мой преподаватель Георгий, - представляет девушкам новоприбывшего Таня. - А это мои… подруги. Александра, Лукьяна и Ксандра.
Молодой человек, неожиданно попавший в беспросветно дамское общество, немного тушуется. Он скидывает сумку с плеча, хочет было протянуть руку для пожатия, вовремя вспоминает о неуместности своего жеста и только смущенно кивает.
- Танечка, - ласково пропевает Саша. - Нам с Лукьяной еще буквально десяток минуточек надо с тобой наедине пошептаться. Молодой человек может чуточку обождать?
И Саша ослепительно улыбается Георгию. Тот растерянно и молча кивает головой. Надо ли говорить, что и этот бандерлог уже стал жертвой Сашиного очарования и, небось, готов сам влезть в пасть к удаву, только тапочки снять осталось. Ну просто бесят меня такие бесхребетные мужики!
- Ксандра, вы не нальете Георгию чая, пока мы говорить будем? – просит Таня.
А я что? Я всегда готова услужить. Подать, принести, шнурки, если что, погладить.
- Беспременно, - шиплю сквозь зубы, но мой змеиный шип теряется в пространстве.
Лу и Саша уходят с Таней в другую комнату, а мы с Георгием остаемся наедине. Я наполняю чайник водой, включаю его и достаю пакетик чая из коробочки.
Гость слегка кашляет, но начать разговор, видимо, робеет. Я тоже молчу. О чем мне с ним разговаривать? Высокий, симпатичный. Вон делом каким сложным занимается. Программист. А я… Техника и я – вещи несовместимые. Компьютер для меня до сих пор тайна за семью печатями и иногда вызывает даже суеверное чувство. Нет, я, конечно, научилась кое-чему с Сашиной подачи, но боюсь, что уже достигла своего интеллектуального потолка и прыгнуть выше головы не смогу. Поэтому люди, которые с техникой не просто на «ты», но еще и умудряются вести с ней задушевные беседы на своем абракадабрском языке, в первой строчке моего списка кумиров.
Молча смотрю на закипающую воду и кошусь на мужчину. Георгий пристраивает свою сумку в углу кухни и садится за стол, при этом неловко смахивая на пол чайную ложечку. Нагибается и снова садится, весь розовый от смущения. Приоткрывает рот в попытке что-то сказать и снова смыкает челюсти. Я тоже молчу. А почему я первая должна начинать разговор? Он мужчина, вот пусть и придумывает тему для светской беседы! А я молчать буду, как рыба в аквариуме.
- Ничего себе летняя погодка, да? – спрашиваю я Георгия, подвигая в его сторону сахарницу и вазочку с оставшимся от моего легкого перекуса сладким. - Вам такая чашка подойдет? Не слишком большая? Может помельче поискать?
- Нет, премного благодарен. Я как раз люблю пить из больших.
А у него приятный тембр голоса. Георгий напряженно улыбается мне, смахивает с лица челку, и его лицо становится таким открытым и милым, что я отворачиваюсь. Еще и глаза голубые, прямо как в моих грезах об идеальном мужчине. Все-все, не раскатывай губки, Ксюха. Лучше посиди-ка ты тихо-мирно в стороне, а на этого симпатягу даже лучше не смотри. Он-то на тебя уж точно смотреть не будет.
Иногда мне кажется, что мужчины и я живем в двух разных половинах земного шара, и нас разделяет незримая стена. Нет, мы, конечно, пользуемся одним и тем же транспортом, ходим по одним и тем же улицам, но… Но смотрят они на меня всегда, как на пустое место. Не верите? Ладно.
Классический пример соприкосновения мужчины и меня в быту.
Место действия – супермаркет.
Он: мужчина моей мечты. Высокий, небрежно одетый, но с той изюминкой, которая невольно заставляет взгляд задержаться. Одинокий (в данный момент), что является уже само по себе намеком, если не сказать вызовом.
Я: … ладно, не будем сейчас поднимать эту больную тему, чтобы не тормозить ход повествования.
Он: стоит в очереди прямо за мной.
Я: пытаюсь заставить себя не поворачиваться, и только ухо, как у собаки, выгибается назад в пароксизме любопытства. Вот и глаза тоже непроизвольно начинают коситься. Нет, этак я скоро косоглазие заработаю. Могу разглядеть только его тележку. Боже, какие брутальные продукты! Сыр с плесенью, дорогущая ветчина со странным названием «хамон», еще какие-то мясные деликатесы в аппетитных упаковках и коробочках. А в придачу бутылка хорошего вина. Я такое только в бульварных романах читала. Да, такой мужчина не будет на пятиметровой тараканьей кухоньке яичницу жарить. У него во лбу все три мишленовские звезды горят.
Делая вид, что интересуюсь ассортиментом жевательной резинки столетней давности, оборачиваюсь. Боже, он еще и моего типажа! Глаза модного оттенка стальной голубизны. Небрежная челка, свисающая на лоб. Неужели такие и взаправду бывают? А я думала, их только в специальных питомниках ради экстерьера выращивают и на выставках показывают за деньги. Неужели в дикой природе тоже имеется узкий ареал обитания?
Он: бросает на меня мимолетный взгляд, заставляя сердце прокричать троекратное «Ах!» и попытаться подбросить вверх несуществующий чепчик.
Я: шагаю вперед и начинаю дрожащими руками выкладывать продукты на движущуюся ленту. Стараюсь замаскировать туалетную бумагу бананами, плавленые сырки яйцами, купленные по акции сосиски из хомячьего мяса хлебом, а вокруг пачек Доширака возвожу такой замок, что Гауди рыдал бы от восторга. Женские тампоны намертво зажимаю в руке, планируя в последний момент тайно и стыдливо вложить их в руку кассира как ключи от женской масонской ложи.
Кассир: параллельно пробиванию продуктов громогласно перечисляет хозяйке соседней кассы непримиримые противоречия, возникшие между ней и ее мужем в процессе выбора плитки для ванной, и с гневом обрушивается на лоббируемый супругом комплементарный вариант цветовой гаммы. Наконец одаривает меня толикой своего драгоценного внимания и, выпалив сакраментальное «пакетнада», начинает пробивать продукты.
Он: уже собирается выкладывать на ленту свои деликатесы и тут замечает, как мой шедевр испанской архитектуры кренится и рушится, явив миру стыдливо прячущееся среди развалин цивилизации лицо Доширака.
Я: визуализирую в голове эмодзи с рукой, закрывающей глаза, краснею и делаю вид, что злополучная пачка просочилась ко мне в корзинку по роковой ошибке и чуть ли не заставила взять ее под дулом пистолета.
