Книги
-…опять нашла эту чашку, - пересказывает в подробностях для Саши и Лу свою историю Таня.
Серое небо и дождь, струящийся за окном, не вызывают у меня ни малейшего желания уходить из этой уютной кухни, освещенной яркой вычурной лампой. Таня не только угостила нас троих чаем, но и поставила на стол большую вазочку, полную различных сладостей. У меня разгорелись глаза, но взять хоть одну конфетку или мармеладку я посчитала совершенно неприличным, поэтому сидела, горестно попивая пустой чай. От сахара я тоже отказалась. Знаю ведь, что они в Москве считают чай с сахаром каким-то атавизмом и признаком провинциальности. Вот и мучаюсь теперь, ненавидя сама себя.
Как обычно, меня выручила Саша. Не знаю, каким образом, но она всегда успевает все понять и обо всех подумать. Саша первая, не особо стесняясь, взяла конфету из вазочки и хитро сощурила на меня глаза.
- Танечка, положи, пожалуйста, Ксении сладкого на отдельную тарелочку, - попросила она девочку ласковым голосом. - У нее с сахаром в крови проблемы. Ей надо побольше есть сладкого.
- Ничего себе! Первый раз о таком слышу, – округляет глаза Таня, но послушно достав еще одно блюдце, горстью наваливает мне щедрой рукой всяких вкусняшек из вазочки, не слушая моих неуверенных протестов. - Угощайтесь, пожалуйста, Ксандра. Не стесняйтесь. Прошу вас.
- И чтобы все съела, - говорит бесстыжая Саша, - а то еще в обморок упадешь, а мне с тобой возиться.
- Да-да, Ксандра, пожалуйста, - присоединяется к ее просьбе Таня.
Я краснею, и мне даже кажется, что готова прибить ухмыляющуюся Сашку прямо тут, на этой сверкающей кухне. Я чинно благодарю девочку и кидаю убийственный взгляд на подругу. Ни за что не буду есть! Что Таня обо мне подумает?! Ладно, одну только, самую дешевую на вид. Кладу в рот конфету, обещая себе, что как только смогу прижать Сашку в темном углу, то…. А ничего себе конфета. Такая даже… Ладно, еще мармеладку попробую, раз уж… М-м, не ела такого никогда. Это не та дешевка, которую я себе могу позволить. А какая печенька вкусная! Покосилась на всех. Но Саша, нахмурив лоб, внимательно слушает Таню и делает какие-то пометки у себя в блокноте, в то время как девочка взахлеб делится с ней перипетиями своих приключений. Лу вертит в тонких пальцах ложечку и легко скользит взглядом по безделушкам на полках. Та-ак. Кажется, никто на меня не смотрит. Возьму еще вон ту трубочку с шоколадом из вазочки. Все равно не заметят. Я такие в магазине видела. Но выбросить две сотни рублей за маленькую коробочку, которую я в два… какое там два!.. да я за один присест такое могу умять. Ладно, Сашка, так уж и быть, помилована. Но если она меня опять так позорить будет!..
Оглядываюсь вокруг. Какая красивая кухня! Это сколько же деньжищ надо, чтобы вот так здорово все обустроить! Очень все современно и стильно. Вот разве что часы на буфете… Как-то они не вписываются в общий интерьер.
- Ну вот и все, - заканчивает Таня и снова хохлится, как воробей под дождем. - А Ксандра сказала, что… - голос девочки прерывается, не в силах повторить страшное.
Сердце пронзает укор совести. Я тут плюшками балуюсь, а Таня живет под дамокловым мечом, готовым в любую секунду сорваться и перерубить тонкую нить ее жизни.
- Ксандра, посмотри тут все, пожалуйста, - просит Саша.
Да не вопрос! Киваю, отряхиваю от крошек руки и встаю. Начну с кухни, что ли. Раз уж здесь какая-то чертовщина происходила. Сосредотачиваюсь и начинаю медленно водить руками по предметам в кухне, не касаясь их. Если что-то тут есть, я обязательно уловлю это. Медленно обхожу кухню, двигаясь по часовой стрелке. Это мне, конечно, безразлично – посолонь или противосолонь, - но вдруг кто заметит и в черном колдовстве меня обвинит? А потом доказывай, что ты не верблюд, а добропорядочный налогоплательщик, у которого в трудовой книжке стоит прочерк в графе «участие в черных мессах».
Дохожу до часов на буфете и останавливаюсь. Какие красивые!
- Старинные? – спрашиваю.
Подходят Лу и Саша.
- Что с ними?
Пожимаю плечами. Едва касаюсь кончиками пальцев. Черт! Вот не знала бы, что это часы, поклялась бы, что они живые. Может, их часто касаются, правда, поэтому на них много остатков человеческой ауры?
- Это мамины, - объясняет Таня и легко поглаживает часы кончиками пальцев. - Им лет двести, если не больше. Мама рассказывала в детстве, что эти часы принадлежали еще ее прабабушке. Они по наследству переходят от родителей к детям. Когда-нибудь мне перейдут. Когда я одна буду жить. Хорошо бы поскорей это случилось, - добавляет она сквозь зубы.
Мы все разглядывает антиквариат. Часы действительно необычные. Маленький круглый циферблат с изящными римскими цифрами. Сверху и с боков его обнимает какая-то птица. Ее почти человеческое лицо пронзительно смотрит на нас. Лап не видно, а все тело окутано облаком перьев, но понять крылья это, или что другое, невозможно.
- Это, наверное, что-то из сказок, - уверенно заявляю я, тыча в птицу, но на этом мои познания в области фольклора заканчиваются.
- Да, ты права, - задумчиво говорит Лу. - Интересные часы с необычным украшением. Явно сделаны русским мастером, и им не менее ста лет. Судя по облику, птица из славянской мифологии.
- Алконост? – предполагает Саша. - Сирин?
- Сложно сказать, - качает головой Лу.
- Это Гамаюн, - уверенно заявляет Таня. - Мне мама так в детстве говорила.
- Гамаюн? – удивляюсь я. - Никогда о таком не слышала.
- Да, ты, наверное, права, - соглашается Лу и цитирует. - «Гамаюн птица, инокоже манкория, еяже и райскою птицею именуют».
- Ни фига себе! Ну вы даете! – брякает Таня.
- Лу у нас знаток древних легенд и мифов, - разъясняет Саша. - Так что там говорится о Гамаюне, Лу?
Лу задумывается.
- Ну… Само слово, как и предание об этой птице пришло к нам, по мнению ученых, из иранского языка. Так что птицу мы эту, получается, импортировали, - Лу светло улыбается, и я невольно отвечаю ей тем же. - Смоленск, например, активно торговал не только с Византией, но и с Востоком, что подтверждается как различными иранскими письменными свидетельствами, так и археологическими раскопками. И в самом Смоленске, и рядом с ним ученые находили немало персидских украшений и арабских монет. Кстати, изображение Гамаюна вошло в герб Смоленского княжества. Да и в других русских гербах можно встретить изображение именно этой птицы.
- Так Гамаюн не наш, в смысле - он не из славянской мифологии? – с некоторой долей разочарования спрашивает Таня. - А мне казалось…
- Ну точно-то уже никто не скажет, - задумчиво говорит Лу. - Вот некоторые ученые, например, считают, что мифология волшебных птиц Востока была унаследована персами напрямую из протоарийской культуры, к которой и мы имеет прямое отношение. Возможно, что произошло множественное заимствование из одной культуры в другую и снова в первоначальную.
- Лу, а можно попроще? – робко прошу я, чувствуя, как мозги в голове начинают слипаться в желе.
- Да, конечно, - спохватывается Лу. - Короче, персы верили, что на земле есть такая волшебная птица. Звали ее Хумай или Хума. Согласно легенде эта птица могла принести человеку величие, почет и удачу. Тот, кто увидит Хумай, над кем она пролетит или на кого падет ее тень, мог обрести власть, богатство, стать шахом или царем. Алишер Навои в одном из своих стихотворений называет Хумай обитателем поднебесья, жителем мира ангелов. Это достаточно логично, ведь через Хумай проявляется высшая воля, воля небес…
