Книги
Когда я вышла из ограды школы на следующий день, меня уже поджидали.
- Ксения! Гладышева!
Я обернулась на незнакомый голос и увидела девушку, которая спешила догнать меня по обледенелой улице. Я подождала, пока она подойдет ко мне.
- Здравствуйте!
Сегодня я ее едва узнала. Куда делась строгая прическа? А костюм? Сегодня психологиня была одета в удобную курточку с капюшоном и джинсы, а волосы свободно лежали на плечах, выбиваясь из-под вязаной шапки.
- Здравствуй, Ксения, - сказала мне психологиня. - Ты сможешь уделить мне полчаса?
Я с подозрением поглядела на нее. Вот ведь чувствовала во всем этом действе какой-то подвох, ведь чувствовала. Слова Маркина невольно всплывают в памяти. Я затравленно озираюсь по сторонам, как будто ожидая, что меня тут же повалят в грязный сугроб, свяжут и повезут, чтобы запереть в какой-нибудь комнатушке с небьющимися стеклами и пружинящими стенами.
- А где ваш… - с языка чуть не срывается «шкафчик», но я вовремя прикусываю бескостного болтуна и заканчиваю, - коллега?
Девушка морщит нос, как будто пытаясь удержаться от смеха.
- Я ему сегодня выходной дала. Он тут третьим лишним будет. В нашу компанию не вписывается.
- А-а, понимаю, - глупо отвечаю я, ничего не понимая, но все же вздыхаю с облегчением: пока, по крайнем мере, этот костолом не будет меня хватать, вязать и в психушку везти.
- Ксюш, мне с тобой посекретничать надо, - доверительным тоном говорит психологиня. - Где бы это поудобней сделать?
Я пожимаю плечами. О чем нам с вами секретничать, тетя? Хотя… На тетю она явно не тянет. Ненамного старше меня самой. Ну, может, ей лет… Но не старше двадцати, двадцати трех уж точно.
- Слушай, - вдруг оживляется девушка. - А давай в кафе пойдем. Посидим, поговорим, чего-нибудь сладенького съедим. Я тебя угощаю, разумеется.
Увидев мое окаменевшее лицо, она тут же с беспокойством уточняет.
- Что-то не так?
Я сурово качаю головой. Вы знаете первое правило бобового клуба? Вот то-то же. Первое правило бедности – никому не говорить о своей бедности. Второе правило… Второе правило – вовремя отдернуть руку, если кто-то вознамерился вложить в нее подаяние. Да, мы нищие, но гордые. И ваши подачки нам не нужны. Мы, если понадобится, и сами можем вас в кафе позвать. Нам просто сейчас недосуг. Нас на приеме ждут. В этом, как его… Ну там, где бордовый ковер на лестнице, где зал сверкает от хрустальных люстр и мраморных полов.
- Мама запрещает мне куда-либо идти с незнакомыми людьми, - строго выговариваю я психологине. - Вы разве не знаете элементарных правил безопасности?
Гордо задираю подбородок. Знай наших! Ишь ты, возомнила тут себя птицей дальнего полета. В кафе она меня, благодетельница хренова, приглашает. А то я без нее сходить не могу. И в кафе, и в ресторан, и вообще…
Психологиня снова морщит нос и на секунду прячет лицо в шарф. Я смотрю на нее с подозрением. Она что, смеется надо мной, что ли? Но девушка уже выныривает из шарфа, и ее лицо безмятежно, как у младенца.
- Извини, Ксения, это я, не подумав, предложила. Мне просто показалось, что ты совсем взрослая – как-никак уже среднюю школу оканчиваешь, поэтому и позвала. Но да, ты, разумеется, права, правил безопасности никто не отменял. Извини, не подумала.
- Я уже взрослая, - снова обидевшись, отвечаю я.
Тоже мне ребенка нашла. Да я уже такая взрослая, как вам и не снилось. Да я…
- К тому же я ведь не с неба свалилась, - уговаривает девушка. - Ты меня уже видела в школе. Какие тут могут быть подозрения на мой счет?
- Никаких…
- Тогда лады?
Психологиня в ожидании согласия молчит, чуть наклонив голову. Внимательно присматриваюсь к ее ауре. Нет, точно не обманывает. Когда врут, глядя в глаза, то… Нет, эта точно не врет. Немного расслабляюсь.
- В кафе не пойду. Но поговорить согласна.
- Вот и прекрасно!
Девушка вдруг расплывается такой улыбкой, что я невольно улыбаюсь в ответ. Вот дал же Бог кому-то обаяние и шарм! Честное слово, даже мне захотелось для этой фифы что-нибудь сделать. Представляю, как мужики от нее дуреют. Дуреют, падают к ногам и в штабеля укладываются. Эх, мне бы хоть малую толику таких природных данных.
- Раз в кафе ты не хочешь, пойдем в сквер? От мороженого ты же не будешь отказываться?
- Не буду, - неуверенно киваю я головой. - Но я его сама куплю.
- Как скажешь.
Иду и вспоминаю, сколько мелочи у меня за подкладку запрятано. В нашей семье только так: учет и контроль каждой копейки. Вот и приходится прятать крохи. Хотела сестренке чупа-чупс купить. Ну да ладно. Иногда и на себя, любимую, можно толику тугриков потратить. Главное, чтобы хватило.
Купив мороженое, присаживаемся на спинку скамейки, как школьницы. В сквере малолюдно. Вороны каркают. Вдалеке слышно, как дворники скребут свежевыпавший снег. Кошусь на психологиню, поедающую мороженое. Вот как ей удается его так эстетично вкушать? Я, что бы ни ела, непременно обтявкаюсь по уши. Из-за того, что отвлеклась, еле успеваю в последний момент поймать языком вытекающую из дырки внизу струйку мороженого и шумно всасываю. От стыда вжимаю голову в плечи. Однако психологиня даже ухом не ведет.
- Ксюш, а ты секреты хранить умеешь? – вдруг спрашивает она тихим голосом.
Застываю с приоткрытым ртом. Смотрю на нее. Похоже, серьезно говорит. Киваю и задеваю мороженое в стаканчике. Торопливо отворачиваюсь и вытираю кончик носа. Краснею.
- Ты знаешь, - доверительным тоном продолжает вещать психологиня, не глядя на меня, - мы ведь к вам в город не для тестов приехали.
- А зачем?
- Понимаешь, у нас с напарником работа особая, необычная.
- Какая работа?
- Работа у меня такая, о которой на каждом углу трубить нельзя, - строго замечает психологиня и наконец поворачивает лицо ко мне.
Вот тебе и поворот сюжета! Сейчас-сейчас! Знаю! Она скажет, что она на секретном задании и шпионов ловит. А один шпион в нашу школу затесался. И она не может его поймать без моей помощи. Yes, yes, yes! Горячая волна воодушевления поднимается и затапливает меня. Разумеется, я не откажусь помочь. Я его разоблачу, ох как разоблачу! Вы же тут все просто так, а я… Я - Ксения Гладышева. И потом меня наградят! Прямо перед школой награду вручат. Какая школа?! Меня в Кремль пригласят, и там сам прези…
- Ну так что, обещаешь все в тайне сохранить? – глядит на меня испытывающе.
Отвечаю преданным взглядом.
- Конечно. Вам подписку о неразглашении подписать?
- Зачем? Мне и твоего честного слова достаточно.
- Да я… Я никому! Клянусь здоровьем… отца, - вовремя вспоминаю я жертву семейного остракизма. А что? Даже если и проговорюсь потом, отцу уже терять нечего. Ему после материнского проклятья и так свой век с повышенным холестерином доживать. Пусть радуется, если проклятье на простату не перекинется.
- Верю, что не выдашь, - с улыбкой говорит разведчица, и я уже начинаю всерьез размышлять над вопросом, что бы такое приличное надеть на прием в Кремль. В голову приходит разве что только бабушкино парадное платье, которое она отложила для своих похорон. Колеблюсь буквально секунду и с сожалением отметаю этот вариант.
- Так что делать-то надо?
- Тебе? А почему ты решила, что тебе надо что-то делать? – девушка смотрит на меня, и я ясно вижу, как ее губы подрагивают, готовые вот-вот изогнуться в улыбке.
Вот тебе раз! А я уже и дырку себе для ордена провертела.
- Так зачем вы меня позвали? Разговоры разговаривать? – надуваюсь я.
- Ага, - бессовестно соглашается девушка. - Я тебе одну историю рассказать хотела. Послушать не откажешься?
