Книги
- Стоп-стоп-стоп! Я не поняла. И зачем ты мне это рассказываешь?
Девочка скупо пересказала мне, чем она занималась в отсутствие родителей. Ничего особенного. Нормально. Я помню, как в моей юности семья тоже однажды свалила в деревню, и я к своему восторгу осталась одна в квартире.
…Лето. Жара. Мать оставила совсем мало денег, наказав на следующий день ехать к ним. Но редкий и потому необыкновенно ценный глоток свободы пьянил.
Деньги я потратила в первый же день, накупив на них разных фруктов на рынке, которые тут же и умяла. На оставшиеся крохи смогла купить только хлеб. В деревню ехать категорически не хотелось. А в квартире было пусто, можно было включить музыку и танцевать, не боясь, что кто-нибудь застукает в самый нелепый момент и отпустит уничижительный комментарий. На следующий день на мягких лапах подкрался голод и начал поскребывать коготком в желудке. После поисков в шкафах и в холодильнике я нашла: пакетики чая, сливочное масло и абрикосовое варенье. Через три дня я все-таки приехала на дачу, потому что диета из чая со сладкими бутербродами оказалась не такой заманчивой, как виделась вначале. Кстати, абрикосовое варенье не переношу на дух до сих пор…
Таня снова взглянула на меня испытывающе.
- Вы только сразу меня в дурку не гоните.
- Я же тебе сказала, что у меня не тот профиль. И сохранить в тайне все, что ты мне тут расскажешь, тоже обещаю.
Таня поежилась.
- Понимаете, Ксандра. Я когда на следующее утро… ну, днем, то есть, проснулась и пошла на кухню, то там снова эту гребаную чашку увидела.
- Где?
- Ну опять на столешнице этой гребаной.
- Подожди секундочку! И что в этом такого? Ну оставила чашку. Подумаешь!
- Да вы меня не слышите, что ли? – взрывается Таня.
Вот только хамить мне, девочка, не надо. Будь другая ситуация, я бы ей грубость, конечно, не простила, но подросток… Для них хамство и грубость – это броня. Сжимаю зубы.
- Можно спокойно объяснить, в чем дело?
- Да не было там этой чашки, не было! Понимаете?
- Нет, пока не уловила твою мысль до конца. Когда не было?
- Блин! Да говорю же вам! Я когда спать пошла, то эту чашку на столешнице увидела. Но я тогда совсем чумная была и не допетрила.
- Что?
- Да что не должна была там эта чашка дурацкая оказаться! Понимаете? Не должна была! Ира все чисто вымыла. Я еще утром, когда из кухни выходила, пятно от какао протерла. Так вот – столешница тогда была абсолютно голая, как задница у бабуина. Это маман такая у меня педантша. Все у нее по полочкам, по ящичкам разложено. На столешнице ничего не стоит и не лежит – не любит она этого. А я полусонная до этого не допетрила.
- То есть ты уверена, что чашку ни ты, ни домработница туда не ставили? Точно?
- Да точно, точно! Пусто там было! Я ела около компа. Не на кухне. А ночью эта чашка там оказалась.
- И куда ты ее дела?
- Кажется, в мойку поставила вместе со своей. Я же говорю: маман сдвинутая на аккуратности. Если оставить чашку на столе, то она сразу орать начинает. Я уже автоматически это делаю.
- Так, допустим. Это все?
- Да не все! – опять срывается в крик девочка.
Определенно надо будет ей пустырничка прописать. Скажу, что это травка отгоняет этих… ну, пусть будет ... короче, потом придумаю.
- Я когда утром встала, - продолжила Таня, - и пришла на кухню, а там опять эта чашка стоит. Снова на столешнице. Как в прошлый раз.
Опаньки! Да, это тебе не тараканы к богатству или упавшая вилка к нежданной гостье. Тут чем-то посерьезней пахнет.
- Таня, давай успокойся. Хочешь, я тебе воды налью? Тебе с газом подойдет?
Кивает. В глазах страх. Руки сжимают ремешок сумки аж до побеления. Наливаю воды. Берет, а у самой руки так и трясутся. Смотрю на нее задумчиво. Или психопатка или…
- Прости за вопрос, а ты точно уверена, что чашки не было?
Смотрит на меня сердито, как солдат на вошь.
- Да я даже Ире позвонила, чтобы уточнить. Тоже сначала подумала, что это баг такой.
- И Ира?...
Качает головой. М-да, ситуация.
- И утром снова там стояла?
Кивает.
- А что за чашка такая?
- Да обычная, - пожимает плечами. - Я ее много лет не видела. Кажется, я из нее раньше пила, когда совсем маленькая была. Еще до школы. Она такая потешная, со слониками. Но край отколотый. Ее потом убрали куда-то, и я про нее забыла. Даже не думала, что маман сохранит.
- А чашку, извини, ты куда поставила?
- Убрала на самый верх шкафа. Спрятала.
- Ну хорошо, с чашкой мне понятно, - устало жмурю глаза, которые уже начали уставать, и передвигаю светильник, чтобы не светил прямо в лицо. - А кроме чашки что еще с тобой странного произошло в последнее время?
Таня передергивает плечами.
- Да много еще чего было. Вы ж не думаете, что я из-за кружки этой приперлась.
- Ну так расскажи.
- Во-первых, ко мне в последние дни как будто непруха привязалась.
- Поподробней, пожалуйста.
- Да чего там говорить! – опять начинает раздражаться Таня. - Говорю же – непруха! Деньги в магазине потеряла. С велосипеда слетела так, что еле по частям себя собрала. Телефон зазвонил. Я вдруг изо всех сил на передний тормоз нажала, а на задний нет. Вот с велосипеда ласточкой и полетела.
И Таня, задрав длинный рукав рубашки, демонстрирует содранный локоть.
- Во как! Это я об асфальт шандарахнулась. Рукой и головой. Летела красиво.
- Что еще?
- Потом чуть под колеса не попала, когда по зебре переходила. Водитель сказал, что машину вдруг повело, и он не справился, через переход понесло его. Если бы я его в последний момент не увидела и не свайпнула резко в сторону, не факт, что сейчас с вами бы говорила.
Если честно, несмотря на то, что девочка была реально напугана и растеряна, ничего особенно волнующего я не услышала. Чашка… Странно, но тоже бывает. Или показалось ей. Часами лупилась в свои игры, вот и крыша поехала. А неприятности, они с каждым случаются. И полосы невезения никто не отменял.
- А еще что-нибудь было особенное?
Кажется, в моем голосе Тане слышится то ли недоверие, то ли ненавидимое всеми детьми превосходство взрослого, потому что она вдруг хватает сумку и вскакивает с места.
- Зря я к вам пришла.
Девочка лихорадочно копается в сумке, находит смятые две тысячи рублей и бросает на стол.
- Вот вам! За беспокойство. До свидания!
