Книги
Глава 3. Наследник дома Шаул
Берег был пустынен и тих. Гнедая медленно вышагивала по гальке, а шестеро воинов молчаливым караулом шествовали по обе стороны от неё.
Волны почти утихли, и теперь только слабые отзвуки минувшей бури грохотали где-то вдали.
Копыта лошадей теребили обрывки водорослей, разбросанных по камням.
Эриан прикрыла глаза и тихонько запела, стараясь, чтобы голос её не был слышен никому, кроме неё самой. И уже через пару мгновений тучи расступились, пропуская к земле прозрачные и невесомые лучи солнца, скользнувшие по щекам девушки мягким теплом.
— Леди, — один из стражей, рыжеволосый юноша по имени Хайдех, которого назначили руководить отрядом сопровождения, опустил ладонь на круп её гнедой, и, обнаружив, что та замедлила ход и почти полностью остановилась, Эриан открыла глаза.
Вдалеке, там где два острова почти сходились острыми кряжами между собой, острые обломки скал спаял изогнутый ажурный мост. В городах давно уже не строили ничего подобного, предпочитая удобство дороги изяществу, но здесь, на северной оконечности Атоллы, ещё оставались остатки прежней красоты, когда дворцы и мосты возводились не руками рабочих, а магией светлых чародеев.
Раньше, несколько столетий назад, магией дышала каждая вещь. Атолла продавала украшения и безделушки — инкрустированные поющими жемчужинами серьги и диадемы, коралловые ожерелья, подвижных, как переплетение морских волн, говорящих куколок из тончайшего фарфора и музыкальные шкатулки, вырезанные из редких пород деревьев, растущих только здесь — на север, запад, восток и юг.
Светлые маги умели наполнить жизнью любой предмет, сделав из него не просто утварь, но настоящую живую картину или скульптуру. Магия тёмных редко применялась в быту. Разжечь камин, помочь задержать грабителя — конечно, и от неё был толк, но куда меньший, чем от творений светлых мастеров.
Эриан не знала, что изменилась с течением лет. Как случилось так, что те, кто называл себя «светлыми», стали лишь разговаривать о магии за чаем, а любого, кто умел сотворить хоть малейшее заклятье, стали причислять к тьме. Но сейчас не это волновало её, и красота моста, сотворённого силами древних чародеев, меркла в сравнении с тем чувством, которое испытала Эриан, увидев кавалькаду всадников в синих с чёрным плащах, несущуюся через мост.
— Шаул, — выдохнула она. — Вернёмся в замок.
Начальник сопровождения кивнул и подал знак остальным поворачивать назад. Эриан пришпорила кобылу, разворачивая её к воротам, и несколько минут процессия молча неслась вперёд, пока командир отряда не воздел руку, перегораживая наследнице путь.
— Поздно, — громко произнёс он, — едут нам наперерез.
Эриан и сама уже видела, что одетые в чёрное свернули с дороги и теперь направляются к ним. Она потянула вожжи, заставляя коня отступить назад, а двое стражников тут же заслонили её собой.
Эриан глубже запахнулась в шаль, теперь прикрывая ею глаза и лицо.
— Приветствую вас! — услышала она голос командира встречного отряда, высокий и звонкий, как бой волны об утёс.
Эриан прищурилась, выглядывая через плечо начальника стражи и всматриваясь из тени капюшона в лицо приближающегося к ней Шаула.
С тех пор, как она видела Сафирота в последний раз, он заметно повзрослел. Светлые, почти серебристые волосы его сбегали до локтей, лишь слегка закреплённые у затылка парой сколотых вместе прядей. Прямой нос и острый подбородок делали его лицо холодным и отстранённым, хотя и красивым. На плечах — не слишком широких и не слишком узких — лежал подбитый куницей плащ. Герб дома Шаула — взлетающего сокола — сейчас было не рассмотреть, но Эриан видела его на знамени, которое один из спутников Сафирота держал в руках, и фибула на плече наследника тоже изображала хищную птицу. Рука гостя небрежно лежала на рукояти меча, скорее оттого, что он хотел показать своё превосходство, чем потому, что он в самом деле готовился к атаке.
— И мы приветствуем тебя, почтенный гость, — в голосе Хайдеха, несмотря на вежливость его слов, звенел металл, — моё имя Хайдех, я назначен руководить прибрежным патрулём. Чем я могу помочь?
— Моё имя — Сафирот из дома Шаул, — насмешливо прищурившись, произнёс гость, — меня пригласил к своему двору для переговоров эрл Месилон. Я хочу, чтобы ты проводил меня к нему.
Хайдех немного растерялся от такой наглости и на мгновение оглянулся через плечо, как бы обращаясь за советом к Эриан, укрывшейся за его спиной. Взгляд этот не остался незамеченным — Сафирот проследил за ним, безошибочно определив, кто главный в этой процессии, и теперь обращался к Эриан напрямую:
— Я ведь не слишком нарушаю твои планы, госпожа? Или, быть может, ты побрезгуешь ехать в одном строю с тем, кого отметило клеймо тьмы?
Эриан собиралась сказать, что она лишь служанка, в надежде, что Сафирот тут же потеряет к ней интерес, но к своему удивлению услышала бархатистый голос, прозвучавший как будто бы из пустоты.
«Молчи».
Эриан вздрогнула. А в следующее мгновение волна с шумом ударила об утёс чуть в стороне от них, с ног до головы окатив Сафирота ледяной водой.
Тот крепко выругался и поднял коня на дыбы.
— Светлые всегда найдут способ тебя оскорбить! — выкрикнул он в бешенстве.
— Наивно считать, что воля волн покорна нам, — не сдержалась Эриан, — не судите других по себе.
Теперь уже все взгляды Шаулов обратились к ней, и Эриан поняла, что загнала в ловушку саму себя.
— Проводи их, Хайдех, — распорядилась она. — Тебе больше не от кого меня оберегать. А я поеду вперёд, предупрежу эрла о том, что гости уже здесь.
С этими словами она пришпорила коня, с места поднимая его в галоп. Копыта ударили о землю, рассыпая брызги гальки кругом себя, стражники мгновенно расступились, выпуская её вперёд, и только один голос прозвенел у Эриан за спиной.
— Стой! Я хочу увидеть твоё лицо и узнать, как тебя зовут!
Эриан и не думала замедлять ход. Кобыла несла её вперёд, но, удалившись от отряда достаточно, чтобы решить, что осталась в одиночестве, Эриан бросила взгляд через плечо, и обнаружила, что вороной жеребец Сафирота несётся следом за ней.
Эриан пришпорила кобылу, заставляя ту прибавить ход. Она знала каждую колдобину в здешних местах и не сомневалась, что легко оторвётся от преследователя, но копыта вороного продолжали стучать за спиной, и, оглянувшись ещё на мгновение, Эриан обнаружила, что тот стал заметно ближе к ней.
Эриан пригнулась к шее лошади и снова дала ей шпор. Ветер свистел в ушах и трепал шаль, силясь сорвать её прочь. Эриан не оглядывалась более, опасаясь, что так позволит Сафироту увидеть своё лицо, и потому пропустила момент, когда рука в массивной кавалеристской перчатке из чёрной кожи, украшенной тиснёными на ней старинными орнаментами, перехватила поводья и рванула их в сторону, останавливая кобылу.
Эриан коротко вскрикнула, порыв ветра сорвал с её головы шаль, непослушные волосы рассыпались по плечам.
— Красота, — признал Сафирот, разглядывая её, — будь ты одной из дочерей эрла, я бы выбрал тебя.
Губы Эриан дрогнули.
— А я бы не выбрала тебя никогда, — отрезала она. Ловко вырвала поводья из его рук и снова пустила коня в галоп, уже не пытаясь скрывать лица.
Сафирот уже не пытался преследовать её, он остался стоять, с улыбкой глядя черноволосой красавице вслед. Девушка, встреченная им на берегу, не выглядела особенно благородной на лицо, на ней не было ни драгоценных браслетов, ни жемчужных серёг. Только простой серебряный венец перехватывал чело, выдавая, что она далеко не из простых. И хотя черты её лица не обладали правильностью статуй, изображавших Деву в столичных храмах, ему понравились её голос и её взгляд.
