Книги
Как в тумане, я добралась до комнаты. Только здесь я позволила себе упасть лицом в плечо Клары и разреветься. Клара гладила меня по голове и спине, неловко и неуклюже. Не столько потому, что в такой ситуации непонятно, как утешать человека, а потому, что она в целом не привыкла действовать руками. Из-за того, что она никогда ничего не трогала и не носила, у неё ужасно нежная и чувствительная кожа. Она не могла касаться людей, ей было почти больно, но сейчас она плюнула на это.
Я пыталась сказать хоть что-то, но всхлипы не давали мне произнести и слога.
– Они… они усыпят меня. Они уже хотели. Теперь точно, – наконец, удалось сказать мне. Я отстранилась от Клары. Они с Вероникой были напуганы. Совиные глаза Клары казались неправдоподобно огромными.
– Да брось, – голос Вероники выдавал её ложь. – Ты же не сделала ничего опасного, верно?
Клара молчала несколько секунд, только протягивала мягкую руку, прихватывая меня за предплечье. Я столько лет знала Клару, но мне редко удавалось ощутить её прикосновения. Кажется, что кисти её рук вовсе без костей. Я всхлипнула.
– Ложись спать, – сказала она. Её лицо двигалось без привычной резиновой пластики. Открывался только рот. Почему-то мне хотелось её послушаться. Я упала лицом в подушку.
Когда я проснулась, часы и настенный календарь показали мне, что я проспала сутки. Даже после самых сложных занятий я не спала столько. Я попыталась спуститься с кровати, но тело было вялым и непослушным, так что я почти рухнула вниз. Поднявшись, я потёрла ушибленные места, и, охнув, попыталась удержаться на ногах без поддержки в виде тумбочки. Убрав руку, я обнаружила на тумбочке записку. «Как проспишься – иди к Бёрденсу, он искал». Клара. Её почерк я всегда узнаю. Изящное каллиграфическое письмо. Рука может дрогнуть и сделать помарку, но когда перо управляется напрямую разумом, тут уж исключено.
Я душила в себе подступающую к горлу горьким комком панику. Ведь ещё не пятница. Значит, он точно не к усыплению меня готовит. Бёрденс вообще-то человек очень мягкий. Значило ли это, что у меня есть время привести себя в порядок и поесть? После суток забытья я выглядела очень пожёвано и голодна была, как дикий зверь. В такой ситуации, наверно, лишний час не будет особой наглостью.
Из зеркала на меня посмотрело моё привычное лицо, угрюмое и с освежающими новизной фиолетовыми кругами под глазами. Очаровательна, как труп. Было что-то ироничное в этой фразе.
С горем пополам мне удалось вернуть себе более-менее сносный вид, и я отправилась в столовую. Время было уже обеденное, да мне и всё равно было, что есть. Желудок стенал так, что мне казалось, будто живот у меня втянулся до позвоночника. Я смела еду с тарелки, не вполне ощущая её вкус. И я, и паразит были истощены. Подумав, я пошла за второй порцией. Паника паникой, а голод, типичный для прокажённых, никто не отменял. Взгляды, которые так старательно бросали на меня все подряд, я старалась игнорировать.
Покончив с едой, я собралась духом и отправилась наверх, к кабинету старшего магистра. Неожиданно я почти не нервничала, наверное, слишком много нервов потратила, и теперь было не до того. Да и что теперь дёргаться?
Я постучала, ожидая услышать привычное «открыто», но неожиданно магистр сам подошёл к двери, открывая её и жестом приглашая меня войти в кабинет. Лицо его выражало беспокойство. Конечно, вспомнила я свой недавний бред. Ведь магистр Бёрденс тревожен и беспокоен. Чтобы он был повеселее, ему нужно стать Бенджамином. Кажется, у меня снова грозил начаться нервный смех, потому я опустила голову, занавесившись волосами, и вошла.
– Присаживайся, – мягко сказал он, указывая мне на стул. Я послушно села и подняла глаза, вопросительно глядя на него. Он обошёл стол, чтобы сесть в своё кресло, большое и уютное.
Бёрденс кашлянул, выводя меня тем самым из оцепенения.
– Я вижу, ты не совсем ещё отошла от… события, – произнёс он. Я попыталась улыбнуться.
– Я в порядке, магистр.
Он посмотрел на меня с лёгким подозрением. Ну, как «лёгким»... Он словно весь состоял из подозрения.
– Мы несколько обеспокоены тем, что произошло. Мне крайне неприятно, что Си… магистр Мориль заставила тебя пойти на такое. Это было очень мощно. Ты осознаёшь, что паразит мог убить тебя в этот момент?
Я икнула. Страшное воспоминание детства вдруг проскользнуло в моём мозгу. Бледная девушка, из носа и рта которой идёт кровь. Красные, с полопавшимися сосудами глаза. Магистры и целители вокруг неё, разгоняют других учеников, и шепотки: «Это было слишком для неё… не выдержала… сгорела».
Они, видимо, очень старались, чтобы мы забыли, потому что до этого момента я никогда не воскрешала в своём сознании это событие. Но сейчас мне стало ещё жутче. Я сжалась в комочек.
