Книги
Я буквально физически ощутила, как по голове меня бьёт кулак судьбы. Или предательства? Как так? Я была уверена, что Черили верила в меня. Она такая добрая, понимающая, спокойная… Неужели она считала меня опасной? Я почувствовала, как глаза щиплет от слёз, которые застывали на нижних веках мерзким солёно-ледяным налётом. Ногти впились в подлокотники.
– Она, конечно, не говорит за большинство, но если дело и дальше так пойдёт, проблем у тебя будет становиться только больше. Вопрос будет решаться в пятницу утром.
Отлично. Сегодня среда, завтра поем всего самого вкусного, проведу время с подругами – эээх, была ни была!
– Я предлагаю тебе жизнь.
Я почувствовала, как сердце моё переполняет безграничная благодарность к этой женщине. Я посмотрела на неё и нашла в себе силы улыбнуться. Рисковая и храбрая, вот какой виделась мне магистр Мориль.
Но всё же я не могла пойти на такое. Я переросла период, в который выход из Башни был мне важнее всего. Маленькая Лета в полумраке библиотеки мечтает о свободе. Выросшей Лете достаточно промыли мозги за эти годы, чтобы она была готова даже умереть. Жертва заражённых во имя чистоты человечества…
– Сбежать? – переспросила я. – И что? Куда я пойду? Прокажённых ловят. Да и мне страшно ощущать себя опасностью для многих людей. Уж лучше… сразу.
Мои слова, кажется, удивили Мориль. Она приоткрыла рот, будто не могла найти нужных слов.
– Хм. Что ж, как знаешь.
– До свидания, – глухо ответила я, на ватных ногах поднимаясь из кресла. Боком, боком, крабиком я дошла до двери.
Я покинула кабинет, физически ощущая её тяжёлый, полный жалости взгляд в спину. Словно приговор.
Всё это никак не способствовало поднятию настроения. Мне захотелось вернуться в комнату и поболтать с Кларой, ну хотя бы с Вероникой, но внезапно мне стало страшно, что я сделаю что-то с ними. Остановлю их сердца, например. Параллельно я слышала тысячи голосов, шёпотом говорящих со мною откуда-то издалека. Я смотрела на свои руки, и мне казалось, что в них пульсирует что-то, непохожее на кровь. Сжавшись в комочек, спрятав руки у груди, я побежала по коридорам и лестницам, боясь, что я не выдержу и учиню что-нибудь такое, после чего на мне поставят крест и уведут туда… туда, где зелье навсегда остановит моё сердце.
Я должна была усмирить его, заставить слушаться меня, но я не смогла. Я плакала бесшумно, ноги сами несли меня наверх. Последний пролёт. Я откинула люк и выскочила наружу. Крышу никто не охранял: это традиционное место для уединения, да и не очень-то любят сюда ходить. Много было историй о том, как в отчаянии юные заражённые бросались в объятия моря. Враки, конечно. Давненько никто не бросался, видимо, вот и расслабились. Хотя, что опасного в том, чтобы ученики выходили на крышу? Прыгнут – не выживут, а кто будет плакать о заражённом? Быть может, они специально не охраняли крышу, позволяя самостоятельно выбрать путь проще, если ты чувствуешь, что не справляешься со своим паразитом, своей магией, что больше не можешь…
Забыв закрыть люк, я подскочила к краю крыши, к перилам. Я подняла руки вверх, и с губ моих сорвался вопль боли. Я кричала, и я видела, как голос мой поднимается к небу, становясь маяком для этих далёких шёпотков, указывая им путь. Мне казалось, что вся Башня слышит.
Ну а те, кто не услышал, мог узреть огромное облако-воронку, которое спешно разрасталось на небе. Туча накрыла остров, тьма, состоящая из бесчисленного количества душ. Небо вдруг стало кроваво-красным, и лишь чёрная туча-воронка закручивалась, опускаясь ко мне. Я позвала их. Нет, не я, а паразит. Я начинала разбирать отдельные голоса, которые были ближе всего ко мне. Они опускались, и я не знала, чего ждать от них.
Я чувствовала безумную смесь страха и облегчения. Мне конец. Внутреннего двора и моря внизу не было видно из-за темноты, как и нижней башни. Тени вырастали вокруг меня, тянули свои руки, что-то говоря. Их было столько, что я слышала только гул. Я безумно расхохоталась. Мне совсем не хотелось знать, каково это, заснуть и больше не проснуться.
Я медленно пошла вперёд. Тени-призраки тянули ко мне руки, пытаясь удержать, я чувствовала их леденящие прикосновения. Я была недалеко от края. Я перебралась через перила, и нога трусливо повисла над пропастью. Я не могла распоряжаться своей жизнью, но хотя бы смерть могла выбрать. Море, такое же море, как то, что плещется у меня внутри. Я чувствовала, как тьма изменила море, как маленькие голубые волны стали чёрными и огромными, они больше не разбивались о камни, а пытались поглотить их. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как холод царапает нос изнутри.
Так будет легче для всех: для магистров, что должны вынести приговор, для целителей, что должны его исполнить, и для меня самой…
