Книги
Внешность мэтра Хольтера была весьма причудлива. Если ростом он был под метр девяносто, то весил, дай бог, килограмм пятьдесят пять-шестьдесят, не больше. Очень худой, с длинными неловкими руками и ногами, подвижными худыми пальцами и маленькой головой, где вокруг глянцево-блестящей лысины ручейками к плечам сбегали тонкие желтоватые остатки волос. Большой костлявый нос, глубоко посаженные темные внимательные глазки и глубокий басовитый голос.
Разговаривать при всех с ним я не стала. Отвела его в гардеробную и показала платье, которое хотела украсить. И задала ему вопрос, который казался мне важным:
– Скажите, уважаемый мэтр, вы случайно не знаете, какой туалет выберет на завтра мой муж? – казалось, мой вопрос озадачил мэтра, он чуть поколебался, но все же ответил:
– Ваше королевское величество, я не могу знать этого точно, но предполагаю, что его величество облачится в новый камзол, который он заказывал у меня.
– Что за ткань пошла на этот камзол?
– Прекрасный фландрский атлас! Мне привезли две штуки! – мэтр слегка поклонился мне.
– А цвет? Какой цвет у этого атласа?
– Темно-синий с золотом, ваше королевское величество.
Ответ портного поставил точку в моих колебаниях. Я поняла, что это случайное совпадение пойдет мне на пользу.
Мэтр некоторое время перебирал ожерелья, что-то прикидывал и вынес свой вердикт:
– Ваше королевское величество, я посажу за работу двух самых опытных швей, и к утру платье будет готово. Но если вы хотите, чтобы туалет ваш выглядел самым роскошным образом, то позвольте мне внести одно дополнение?
– Говорите, мэтр Хольтер, я внимательно вас слушаю.
– Третьего дня, ваше величество, в мастерскую доставили прекрасную золоченую кожу из арахонского мархарата. Вы же знаете, какие они искусники! Я посоветовал бы вам сделать на поясе вставку из этой кожи. Это обойдется вам в восемь золотых. – Он вопросительно глянул на меня.
Я судорожно соображала, не слишком понимая, есть ли вообще у королевы деньги, почему он просит плату за свою работу, если он дворцовый портной? Пауза тянулась и становилась неловкой и тогда я приказала:
– Мэтр Хольтер, ступайте в комнату и дождитесь моего решения.
Как только мэтр вышел, я принялась за Софи. Возможно, я была тороплива, но в конце разговора она даже выразила озабоченность тем, что мои “провалы в памяти” слишком велики. Я только отмахнулась от ее тревоги и сказала, что беспокоиться не о чем. Между тем, разговор принес мне довольно интересную пищу для размышлений.
На королевскую семью работали несколько мастеров. Их рабочие помещения находились в полуподвале дворца. Здесь была сапожная мастерская, швейная, чулочная и перчаточная. Возможно, были и еще какие-то, но я не стала уточнять. Мастера эти добились своего места, будучи редкими умельцами каждый в своем деле. Корона всего лишь предоставляла им помещение.
Мастера сами нанимали людей, закупали материалы для работы и даже платили налоги. А вот заказчики у них были непростые. Приоритет, разумеется, отдавался членам королевской фамилии, однако и прочие сановники и придворные не брезговали получить изделие из их рук. Но даже сам король оплачивал и материалы, и услуги.
Со слов мадам Вербент, раньше Элен не так часто пользовалась услугами мастерских и деньги у королевы были. Ее кошельком распоряжалась миледи Лекорн. Она же получала у казначея каждый месяц весьма достойную сумму, выделенную королеве по брачному договору. Также она же следила, как и куда тратятся деньги: оплачивала счета из мастерских, выдавала королеве мелочь для раздачи милостыни и оплачивала все покупки, которые королева захотела сделать на стороне.
По мнению Софи, цену мастер запросил немалую, но и не настолько большую, чтобы от покупки стоило категорически отказаться:
– Вы же понимаете, моя королева, что арахонцы славятся выделкой кожи, а уж золоченую никто не делает лучше них. Кроме того, мэтру придется доплачивать своим служащим за срочность, но я так рада, Элен, что вы проявили хоть какой-то интерес к нарядам! Как будто возвращаются старые добрые времена!
Я вернулась в свои апартаменты и потребовала у миледи Лекорн, чтобы она оплатила работу мастера и материалы. Мэтр ушел в сопровождении горничной, несущей за ним мое платье, а я, чтобы занять себя хоть чем-то, потребовала у старшей фрейлины все бумаги и счета за последний год. Мне кажется, это требование не привело ее в восторг, но и возражать она не осмелилась: в конце концов, это были мои собственные деньги. Для меня же эта самая тетрадь послужила способом ознакомиться с местными ценами.
Мадам принесла очень толстый, плотно сшитый том, где несколько бестолково велись записи. Месяцы разделялись даже не названиями, а только фразой: “Получено на содержание – 300 зл.” Дальше в столбик записывались расходы, как то:
раздача милостыни – 6 зл.;
туфли домашние две пары из красной кожи – по 7 зл., 7х2=14 зл.;
духи и две банки помады из лавки мэтра Суле, общ. цена – 9 зл…
Напротив некоторых строчек было написано: “оплачено”. На некоторых строчках таких записей не было. Самое отвратительное было то, что итоги месяца не подбивались. Я пролистала несколько страниц в начале книги и обнаружила даже там неоплаченные строчки. Было совершенно невозможно понять, сколько конкретно сейчас денег у меня есть, а сколько я должна.
Итак, месячное содержание королевы от казны было триста золотых. Но чтобы понять, сколько у меня долгов, пришлось позвать к себе миледи Лекорн. Помня, как ей не нравится обращение “мадам”, я старалась называть ее только так:
– Мадам Лекорн, я хотела бы знать, какова общая сумма моих долгов и сколько денег сейчас находится в моем кошельке.
– О, ваше королевское величество, но я не могу так сразу назвать сумму долгов, – мадам смотрела на меня такими честными и кристально чистыми глазами, что я почувствовала тревогу. Не исключено, что у меня вполне серьезные долги.
Впрочем, сама убиваться над этим я не собиралась.
– Мадам Лекорн, я хочу, чтобы вы сейчас сели за эту книгу и выписали на отдельный лист все неоплаченные долги от момента моего прибытия сюда. Также я хочу точно знать, сколько наличных сейчас находится в моем кошельке.
– Но ваше королевское величество, это займет, возможно, не один день! Вы никогда не требовали ранее таких отчетов. Вы же знаете, как я предана вам!
– Преданные слуги, мадам Лекорн, тщательнее исполняют свою работу. Если вам понадобится неделя подсчитать все долги, значит, эту неделю вы будете заниматься только расходной книгой.
Фрейлины, сидящие за большим столом, притихли. Некоторые из них так и замерли с иголкой в руке, бросив свое вышивание и прислушиваясь к моему спору с миледи. Я понимала, что рано или поздно мне придется познакомиться с ними ближе, но на сегодня, пожалуй, с меня хватит. Я боюсь наделать слишком заметных ошибок, потому действовать стану неторопливо.
Я уступила место за столиком миледи Лекорн, которая уселась, взяла перо в руки и застыла, страдальчески подняв брови домиком. А мы с Софи отправились к облюбованному мной окну, подальше от фрейлин, с тем, чтобы можно было тихонько поговорить. Секунду поколебавшись, я позвала к нам еще и мадам Менуаш. Разумеется, присутствие в покоях акушерки моим фрейлинам не нравилось, и хотя это была моя воля, они всячески избегали хоть как-то контактировать с ней. Иногда это было весьма заметно, и я прекрасно понимала, что мадам испытывает неловкость, а возможно, даже и обиду. Так что на зависть этим дамам я позволила мадам Менуаш взять вязание и сидеть рядом с собой.
