Книги
ГЛАВА 20. Верфь
Улицы Гавани Провиденья, как называли свой дом остатки маленькой колонии в секторе Вега, отличались от тех мест, где вырос Дезмонд так же, как засушливая пустыня от морского пляжа. Как и на Нимее, город состоял из стройных рядов небоскребов, резко обрывавшихся там, где поселение переходило в пустошь. Дальше жизни не было. Терраформирование планеты было оборвано сотни лет назад, а небольшое количество людей, переселившихся сюда, так и осталось осваивать микроскопический клочок земли, который был выделен когда-то под шахтёрский городок.
Добывающего центра из Гавани Провиденья тоже не вышло – ресурсов оказалось куда меньше, чем ожидали инициаторы экспедиции, так что планета с трудом обеспечивала иридием, основным транспортным топливом, даже самих себя.
Не таким Дезмонд представлял своё путешествие по окраинным мирам, когда мечтал о нём, сидя в зимнем саду Нефритовой Академии. До какого-то момента Дезмонд не задумывался о том, что в мире существуют такие материальные и малозначимые для наследника великого дома ценности, как топливо и деньги. Задумавшись, он пришёл к выводу, что топливо всё равно не может быть в жизни главным. Именно этим не нравились ему Хозяева Окраин, малоорганизованное объединение отщепенцев всех мастей, объединённое только лишь общей обидой на империю.
Причины для обиды у каждого были свои – в половине случаев, слушая их рассказы, Дезмонд склонен был согласиться с властями, объявившими этих людей вне закона. Были, однако, и другие – такие, к примеру, как Ренгар.
Ренгар был бунтовщиком от природы. Ещё тогда, когда империя не успела предъявить ему претензии, он выступал со своей группой по кабакам и пел о том, что монархия должна была быть уничтожена много десятков лет назад. О том, что люди равны и нет среди них тех, кто равнее, и о том, что великие рода оккупировали власть.
Дезмонд с удовольствием послушал несколько его песен и поделился собственными соображениями – он рассказал Ренгару о Галактионе, и о том, что императрица узурпировал власть. Историческая правда была принята на ура – Ренгар первым предложил намалевать на борту корвета боевой клич Терс Мадо, и теперь каждый бой начинал с этого самого крика: «Вселенная с нами!».
Дезмонду идея понравилась. Он предложил продвинуть её в массы – а именно поделиться ещё и с руководством Хозяев Окраин. Здесь уже сомнения выразил Меридик, который с самого начала был предельно холоден ко всякой политике. Меридик оказался вне закона случайно – он был главным инженером на горнодобывающей станции, а когда выяснилось, что оборудование на станции сплошь списанное, в то время, как судьба денег, выделенных правительством, остаётся неясна, виноватым назвали его.
Меридику было всё равно, кто такой Галактион. Но корабли Ордена он расстреливал с таким же упоением, как и двое его друзей. А грузовозы с сырьём, похоже, и вовсе представлялись ему личными врагами.
Дезмонд, в свою очередь, наслушавшись от напарников историй об изнанке жизни, немного пересмотрел свои представления о мире. Если до сих пор он думал, что во всех его несчастьях виноват Анрэй, то теперь виноваты были все – в особенности, конечно, Орден и императрица. У него родилась замечательная идея совершить переворот и освободить порабощённые императрицей миры – вот только одного корвета для этого было маловато, а остальные соратники никак не хотели принимать на веру великие идеалы свободы. Большинству из них было всё равно, что станет с империей – они просто хотели урвать себе кусок чужого богатства.
Так и сказал Дезмонду Старшина – самый старый из всех капитанов, водивший в бой доисторический имперский фрегат:
- Ты тратишь наше время, Волк. Опять. Надо ставить реальные цели.
- Хорошо, - разозлился тогда Дезмонд, - реальные, говоришь… Как вам такая реальная цель: Энира Тарди.
Наступила тишина.
- Этой станции почти тысяча лет, - продолжил Дезмонд, - кто-то верит, что она может дать отпор? Захватим её, и империя лишится своего стального кулака.
- Ты псих, - отрезал Старшина.
- Он прав, - тихонько поддержал противника Ренгар из-за плеча, но Дезмонд не обратил на него внимания, тем более, что вопреки всему из рядов донёсся вопрос:
- Что для этого нужно?
Дезмонд обернулся на звук и прищурился, вглядываясь в толпу.
Говоривший не спешил выходить, и Дезмонд ответил:
- Корабли для начала. Но и тут у меня есть мысль. Мне нужно десяток добровольцев. Я имею в виду – из капитанов. С десятью небольшими кораблями я смогу захватить верфь.
Старшина продолжал сверлить его недовольным взглядом.
- Во всём этом нет смысла, - произнёс он упрямо, - ты молод, и у тебя слишком много фантазий. Если ты начнёшь настоящее восстание, нас всех уничтожат заодно с тобой.
- А я с ним согласен, - снова раздался голос из толпы, и на сей раз говоривший протолкался вперёд. Дезмонд увидел перед собой мужчину, на вид такого же молодого, как и он сам, только волосы у него были светлые, коротко подстриженные, а в одном ухе виднелась серьга, - тебе уже на всё плевать, Старшина. А я не хочу прожить жизнь как крыса в этой дыре. Лучше умереть, пытаясь отбить то, что принадлежит нам, чем гнить здесь заживо.
- Идиот, - прошипел Старшина, - ты сам не понимаешь, о чём говоришь.
- Я отлично понимаю. Я здесь, потому что не мог жить по правилам там. И я не собираюсь теперь здесь жить по твоим трусливым правилам. Мой корабль пойдёт следом за кораблём Волка, и если он хочет, чтобы мы написали на борту «Вселенная с нами» - то чёрт с ним. В конце концов, она действительно с нами.
- Спасибо, - сказал Дезмонд тихо, останавливаясь возле незнакомца.
- За что? Кто-то должен был это сказать. Какой смысл сидеть по уши в дерьме, если ты даже не пытаешься выбраться. Есть ещё кто-то, кто считает так же, как мы?
Какое-то время царила тишина, а потом из толпы вышел ещё один капитан. Этот был заметно старше, и бровь его рассекал грубый шрам, первым делом бросавшийся в глаза каждого, кто смотрел на него.
- Я тут двадцать лет. И я согласен – пора. Орден - пустышка. Если бы они что-то могли, то давно бы истребили нас всех.
Дезмонд усмехнулся, когда третий капитан подошёл к ним и протянул руку для рукопожатия, а затем один за другим стали выходить ещё. Всего их набралось шестеро, но этого по-прежнему было мало для того, что задумал Дезмонд.
- Ещё четыре, - сказал он, - ну?
По рядам прошёл нестройный гул, в котором Дезмонд расслышал: «Надо подумать» и «Посмотрим, чем это кончится».
- Посмотрите, - сказал он громко и, повернувшись к тем, кто его поддержал, кивнул в сторону, призывая следовать за собой.
***
Инэрис неторопливо потягивала кофе из большой кружки и рассматривала сидящего перед ней человека. Каллен Фэроу был немногим старше её самой, но никак не выказывал превосходства. Он мало говорил и то исключительно по делу и, не будь он шпионом, Инэрис было бы любопытно с ним поработать.
- Давно вы занимаетесь этим делом? – спросила Инэрис, глядя на него поверх чашки.
- Год.
Инэрис покачала головой.
- Стало быть, не сначала.
- Я не так давно в Ордене. А этот человек, похоже, далеко не сразу заинтересовал конклав.
Инэрис хмыкнула.
- «Похоже»? – уточнила она.
- Вы правильно поняли. Мне не дали всей информации. Но той, что я собрал, достаточно, чтобы действовать.
- Вас это не раздражает? – спросила Инэрис. Она любила задавать откровенные вопросы. Это могло рассказать о человеке за секунду больше, чем иначе она выяснила бы за несколько часов. Каллен, к примеру, даже не вздрогнул и лишь, не меняя голоса, сообщил:
- Нет. Если магистр считает, что в этом нет необходимости, значит, необходимости нет.
Инэрис оставалось только хмыкнуть в очередной раз.
