Ты в моём декабре

ГЛАВА 2

— Не угостите сигареткой?

Эрика собиралась уже развернуться и уйти, когда вперившийся в вечернюю трассу бета медленно и лениво, будто нехотя, перевёл взгляд на неё.

Отвечать он, впрочем, не спешил. Разглядывал Эрику как экзотическое насекомое, не забыв очертить взглядом ни короткую стрижку, ни высокие скулы, ни чувственный контур губ.

Эрика, впрочем, к подобному вниманию давно привыкла. Именно так обычно и смотрели на неё альфы, пытаясь понять, кто перед ними стоит: накрашенный мальчик или девочка-гермофродит. Некоторые альфы даже предлагали ей начать использовать феромонные духи, но Эрика лишь дёргала в ответ плечом. Она отлично понимала, что именно в таком виде она — эксклюзив. А гиперженственных омег хватает и без неё.

Мыслей Джеймса, впрочем, ей угадать не удалось.

Хотя тот и вправду заподозрил, что к нему подошёл парень, но лишь ненадолго. У мужчин, даже хрупких, никогда не бывало таких мягких, нежно персиковых щёчек и призывно приоткрытых губ. У девочек омег же он ещё не встречал таких злых, пронзительных и острых, как осколки тающего льда, глаз. Возможно, врочем, омеги просто хорошо умели их скрывать.

Мальчик-девочка с первого взгляда чем-то его разозлил. Возможно, именно тем, что был ни тем, и не другим. Волосы его, хоть и светлые, отдавали орехом. И хотя острые прядки рассыпались вокруг ушек довольно мило, дополняя при этом ямочки на щеках, когда неомега начинала говорить, всё же не могли отвлечь внимания от здоровенного фонаря, наливавшегося у неё под правым глазом.

«Любит погорячее, вот оно как…» — с отвращением подумал Джеймс, всё ещё не в силах забыть вечерний инцидент.

Он перевёл взгляд вниз и продолжил разглядывать тоненькую, насквозь промокшую курточку, из-под которой виднелась серая растянутая футболка, джинсы, украшенные потёртостями, и такие же мокрые, как куртка, кроссовки. На плечах неомеги лежали сугробики снега и на неё было холодно смотреть.

— Прикурить, — напомнила Эрика, чувствуя, что завладеть вниманием оппонента ей удалось, но только не в том смысле, в котором она хотела.

Бета, не переставая разглядывать её, задумчивым плавным жестом извлёк из нагрудного кармана пачку сигарет и ловко отщёлкнул одним пальцем крышечку, прикрывавшую её.

От профессионального взгляда Эрики никак не могли ускользнуть эти пальцы — ровные и квадратные, с холёными ногтями, поблёскивавшими маникюром. Да и сигареты были вполне неплохи — с первого взгляда видно, что говно бета курить бы не стал.

— Благодарю, — почти инстинктивно погружаясь в роль, произнесла Эрика и, вытянув одну изящным движением, поднесла к губам: — а огонёк?

Бета — того и следовало ожидать, он, как-никак, был бетой, — и не думал поддаваться на игру.

Молча и равнодушно извлёк из кармана зажигалку и подпалил сигарету, зажатую между чувственных губ.

— Эрика, — сказала Эрика, затягиваясь и пуская вверх красивую струю густого дыма. Она прикрыла веки, так что со стороны должно было показаться, что серый туман обнимает её лицо.

Джеймс зрелище оценил. По большей части с математической стороны: угол мальчикодевочка рассчитал очень хорошо.

Отвернулся и снова уставился на шоссе. Ему было хорошо одному. Очень, очень хорошо. Так хорошо, что стальной обруч сжимал грудь.

Мальчикодевочка собирался было уже отойти, когда Джеймс не выдержал и произнёс:

— Джеймс.

Эрике имя не понравилось. Оно было скучным — как и весь стоявший перед ней человек. Нет, конечно, дорогие костюмы Эрика любила. Как и запах хороших сигарет. Как и пальцы, которые хотелось приласкать языком, но…

Эрика сама до конца не могла сказать, что это за «но». Просто от вида мужчины, стоявшего перед ней, хотелось зевнуть. И потому она отвернулась, решив, что, пожалуй, не будет продолжать разговор.

Тишина между ними длилась несколько минут, а затем Эрика произнесла:

— Хочешь со мной переспать?

Джеймс, тоже было доставший сигарету и пытавшийся её раскурить, поперхнулся и уронил курево на асфальт.

Отчасти на подобную реакцию Эрика и рассчитывала. А отчасти ей попросту негде было ночевать.

«Перетерплю двадцать минут, чтобы остаток ночи пролежать на шёлковых простынях», — думала она. Возвращаться домой не хотелось совсем — потому что там по-прежнему оставался Рэм. Пойти в отель она тоже не могла — потому что Рэм мог отыскать её и там.

— С чего ты взяла, что меня может заинтересовать кто-то вроде тебя? — поинтересовался Джеймс, перестав кашлять.

Эрика пожала плечами и покосилась на него.

— Просто, — сказала она, — ты был такой грустный, и я подумала… тебе точно нужно с кем-то переспать.

— Я не альфа, чтобы все мои горести выходили из тела вместе со спермой.

— Вот как, — Эрика наконец повернулась к нему и выдохнула дым — но, конечно же, не ему в лицо, а чуть в сторону — чтобы не раздражать. —Значит, тебе в самом деле есть о чём грустить?

Джеймс отвернулся.

— Тебе-то что?

Эрика пожала плечами и тоже уставилась на поток проезжавших мимо машин. Не так уже ей и хотелось тормошить этого секретаря. В конце концов, если уж идти на крайние меры — то можно было снять кого-нибудь ещё.

— Может, сначала в ресторан? — прозвучало у неё над плечом, и теперь уже Эрика с трудом подавила приступ кашля. А Джеймс уже в следующее мгновенье пожалел о том, что сказал. В его планах не было звать в ресторан хоть кого-нибудь: ни мальчиков, ни девочек, ни омег, ни бет, ни альф. Всё, чего он хотел, это остаться один. Или, всё-таки, нет… Джеймс не знал. Мысли о пустой каменной коробке, где всё наверняка пропахло фиалками так, что чувствовал даже он, давили. И будь у него в привычке клеить девочек на автобусных остановках, он бы, пожалуй, в самом деле отвёз стоявшее перед ним непонятное существо в какой-нибудь отель — просто потому, что сейчас ему было абсолютно всё равно, где и с кем быть.

Эрика пожала плечами — как показалось Джеймсу, несколько разочарованно. И снова уставилась мимо него. Джеймс, хоть и не имел обоняния как у альф, будучи почти профессиональным переговорщиком, сразу почувствовал, что теряет контакт. Почему-то его охватил страх.

— Пошли, — решился он наконец.

Ещё одна мысль проскользнула у него в голове — мысль о том, что Рене, может быть, ещё не ушла. И тогда пусть она увидит, что Джеймс вполне неплохо проводит время без неё.

Мысль эта появилась у Джеймса, когда они заходили во двор, и одолела его с такой силой, что, остановившись под окнами своей квартиры, он ухватил Эрику за плечо, толкнул к стене и, прижав всем телом, принялся страстно — как казалось ему — целовать.

Эрика немного растерялась, но, поразмыслив, решила, что стоит ответить на поцелуй — учитывая, чем они собираются заниматься через часок.

К её разочарованию, дело свелось к простенькой игре языков, совсем не возбудившей её — но Эрика решила, что это ничего. Спутник был довольно красив, так что Эрике вполне искренне хотелось увидеть, что прячется под пиджаком. А в крайнем случае свой огонёк она могла распалить и сама.

По дороге к дому, а затем и на лестничной клетке — аккуратно установив Эрику перед глазком — Джеймс прижимал её к стене ещё несколько раз. Руки его умело и бережно шарили по телу Эрики, хотя и не столько возбуждали, сколько заставляли погрузиться в подобный неге приятный полусон.

К тому времени, когда они наконец преодолели порог, Эрика уже сама хотела, чтобы Джеймс не прекращал её обнимать — но тот, оказавшись в просторном холле, оглядел квартиру и будто бы заледенел. И покосился на Эрику так, что той показалось, что Джеймс вот-вот выгонит её.

— Я в душ! — торопливо сказала она, решив, что хозяин квартиры вряд ли выставит её, если Эрика будет практически голой. Да и к тому же её в самом деле хотелось постоять под тёплой водой.