Книги
2
Естественно, Кира по адресу не пришла. Она как засунула стикер в нагрудный карман косухи, так больше и не доставала. А наутро вообще приняла душ и надела белую блузку, потому что в её студенческой среде рок-атрибутика не очень-то котировалась. Кира этой двойственности особо не стеснялась, она легко лавировала между мирами, в которых существовала, умела найти общий язык и с отцом, и с однокурсниками, и с музыкантами из группы. А на попытки наезда или критики реагировала равнодушным пожатием плеч — мол, не стоит ваше мнение того, чтобы я ради него меняла свою жизнь.
Пары в субботу у неё шли с раннего утра и до вечера — оставалось только гадать, кто в деканате страдал склонностью к садизму. Кира и так-то не очень понимала, почему должна реагировать на подначку едва знакомого парня по имени Илья, а тем более, не собиралась ради него пропускать занятия.
В половину третьего у неё начиналось окно, во время которого студенты обычно тусовались в недорогой кафешке напротив здания консерватории. Кое-кто стоял возле выхода и курил, но Кире это, естественно, не подходило — она к своему голосу относилась серьёзно. Оставалось заказать чай, сесть за стойку возле окна и медленно потягивать его из чашки, наблюдая, как проносятся мимо машины, а люди входят и выходят в здание училища. Можно было ещё почитать к семинару, но Кире не хотелось. Она поздно легла спать, рано встала и чувствовала себя немного осоловело.
Поэтому, когда прямо перед её носом возникла плохо расчёсанная черноволосая голова, Кира даже не удивилась. Просто решила, что спит.
Какое-то время она смотрела в чёрные глаза Ильи и пыталась понять, почему ей так не даёт покоя этот человек. Вчера перед сном она долго думала об этой случайной встрече, вместо того, чтобы переваривать впечатления от концерта или, тем более, мысленно готовиться к завтрашнему дню. Сегодня утром, пока она стоял в битком набитом автобусе, её тоже терзали мысли о дурацком предложении.
«Я ему подхожу», — думала она. «Нет, правда, я тебе подхожу? Я? А ты подходишь мне?»
К сожалению, автобус не хотел отвечать.
Когда Кира сидела на занятиях по сольфеджио, полоски нотных станов расплывались у неё перед глазами и, вместо исписанной бумаги, она постоянно видела перед собой правильное лицо с заострёнными скулами, чёрные глаза, над которыми нервирующе нависала давно не стриженная челка.
— Нет, серьёзно, я тебе подхожу? — поинтересовалась она у своего сна наяву.
Сон наяву приветливо помахал рукой.
Кира зависла.
— Ой… — до неё вдруг дошло, что сон, похоже, вовсе даже и не сон.
Кира мгновенно занервничала. Посмотрела на недопитый чай, раздумывая, смыться ли прямо сейчас, бросив его здесь, или всё-таки попытаться допить. Впрочем, выход из кафешки был только один. Кира подумала об этом, подняла взгляд на улицу. Поняла, что «сон» куда-то исчез. Почему-то не столько обрадовалась, сколько растерялась. Всё-таки спрыгнула со своего высокого барного стула и развернулась, намереваясь, на всякий случай, покинуть зал и замерла, обнаружив Илью прямо перед собой.
— Ты почему меня продинамила? — поинтересовался тот.
— Что?.. — от очередной наглости Кира аж обомлела.
Илья днём мало отличался от Ильи ночью. Его причёска не стала аккуратней. Его косуха никуда не делась. Только густо-чёрная футболка с надписью Iron Maiden, которую он одевал на концерты, сменилась более растянутой и полинявшей, которую он носил в универ.
— Мы договорились, что ты придёшь к нам в гараж. Сегодня. К двум часам дня.
— Я, во-первых, не говорила, что приду, — размерено ответила Кира, мысленно гадая, почему в обществе этого парня собственная белая блузка заставляет её чувствовать себя неуютно и неуместно, хотя должно бы было быть наоборот. — Во-вторых, у меня ещё три часа занятий. А у тебя нет?
— У меня сегодня суббота, — резонно ответил тот. — А во-вторых, я не стал бы кидать братанов по группе только потому, что мне надо в универ.
Кира расхохоталась в голос, так, что на неё обернулись сидящие за ближайшими столиками.
— Пошёл нахрен! — отчётливо произнесла она. Взяла со стула ветровку и, не одевая, стала пробиваться к выходу.
— Стой! — донеслось со спины, но Кира и не подумала обернуться.
Покинув помещение, он, не останавливаясь, двинулась вдоль улицы. От перерыва оставалось ещё не меньше часа, так что можно было смело надеяться, что она успеет оторваться.
«Как он вообще меня нашёл?» — промелькнуло в голове.
И в это мгновение сильная рука стиснула её локоть, заставляя, если не остановиться, то, по крайней мере, замедлить ход.
— Да стой же ты! — прозвучал совсем рядом настойчивый голос Ильи.
— Не понимаю: зачем! — буркнула Кира, оборачиваясь к нему. Однако, чтобы сделать это, всё-таки остановилась.
— Мне нужен вокалист!
— Понимаю, — признала Кира. — А при чём тут я?
— Мне не каждый подойдёт!
Кире стало смешно. Но рассмеяться она не успела, потому что Илья вдруг спросил совсем про другое:
— Ты сейчас спешишь?
— Да в общем-то, нет, — призналась Кира. Торчать час в кафе и на улице было одинаково скучно.
— Присядем, поговорим?
Кира какое-то время молчала, а потом, самой себе удивляясь, медленно кивнула.
Они подошли к скамейке, стоявшей в сквере, сбоку от какого-то старого памятника, надпись под которым ни о чём не говорила ни одному, ни другому. Илья запрыгнул на спинку скамейки и закурил. Кира поморщилась и отодвинулась от него подальше.
Илья отметил это движение и задумчиво посмотрел на свою сигарету.
— Извини, — резким движением швырнул её в урну. Потом скосил взгляд на скамейку рядом с собой и кивнул Кире. — Ты садись.
— Постою, — Кира на спинках скамеек сидеть не привыкла.
По соседству, шумно споря, стала пристраиваться кучка подростков с бутылками пива. С другой стороны уже сидели несколько мужчин с одной бутылкой водки на всех.
Кира равнодушно посмотрела на одних, потом на других. Подумала, что первые, наверное, когда-нибудь вырастут во вторых, а вторые, наверное, были первыми лет двадцать назад... Снова обратила взгляд к Илье.
— Давай. Говори.
— Ну ты меня прямо с толку сбила, — заметил тот.
— Начни с того, как ты меня нашёл.
— Охранник в клубе подсказал.
— Так.
— Удивился, что ты учишься в консерватории.
— А что, непохоже было вчера? — хмыкнула Кира.
— Очень даже похоже, — Илья серьёзно посмотрел на неё. — У тебя потрясающий голос. Но я всё равно удивлён.
Кира пожала плечами и посмотрела мимо него.
— Любишь классику? — спросил вдруг Илья. — Я Баха люблю.
Кира удивлённо и насмешливо поглядела на него.
— Да ладно. Ты знаешь, кто такой Григ?
— А почему нет?
— Скажи лучше прямо, что решил мне подыграть. А кроме Баха никого не вспомнил.
— Бах слышал музыку, — серьёзно и мрачно возразил Илья. — Всё время. Полагаю его за это считали сумасшедшим.
Что-то было в его голосе такое, что с губ Киры почти против воли сорвалось:
— Как и тебя?
Илья промолчал. Только отвёл взгляд.
— А я не люблю Баха, — призналась Кира. — И Грига, и Моцарта. Уважаю — да. Но если честно, всё это не моё. Скучно.
— Зачем тогда в консерваторию поступила? — теперь уже Илья удивлённо воззрился на неё. — Родители заставили? — догадался он.
— Не заставляли, — сухо ответила Кира и пожала плечами. — Мало ли, что мне не нравится. Я хочу петь и хочу знать, как это делается. Разве не логично? Правильнее спросить — почему ты туда не поступил?
— Потому что меня родители не заставили, — Илья мрачно сверкнул на неё глазами из-под густой чёлки. — Надо было работать идти, год отпахал автослесарем. Этим летом сдал экзамены на бюджетку, но только в пед.
— И тебе ещё хватает времени играть? — тут уже Кира не смогла скрыть удивления.
