Книги
Тивиэн Мейнвальди.
Прошла неделя. Очень спокойная и бедная на события неделя. Двое стражников-людей по-прежнему стояли в коридоре по обе стороны двери – выполняли приказ не выпускать Демейу и ее камеристку из покоев. Демейа бесновалась, но поделать ничего не могла: ее никто не навещал, а записки проходили через наши руки и до адресатов не доходили.
– Так дело не пойдет! – топнула ножкой красавица. – Вы не передали мое письмо главной гаммини?
– Передали, – спокойно ответила Астра.
– И в ответ ничего? – допытывалась наложница.
– Простите, госпожа, я не хотела вас расстраивать, но поговаривают, что вы отчего-то впали в немилость у королевы-матери, – с ходу стала сочинять подруга. – Гаммини Салихайа просто выполняет приказ игнорировать вас. А так в гареме все идет своим чередом: Император приближает наложниц по расписанию, и почти ни с кем не проводит более двух ночей подряд. Такой чести удостоились только Лайла и Ориэлла, насколько я знаю.
– Лайла и Ориэлла! Двуличные алчные сучки! – прошипела фаворитка, и на миг показалось, что не дреды на ее голове, а змеи, – И черт бы побрал Ариану, эту рогатую выдру! Не иначе, она обиделась из-за моего неосторожного высказывания о беспорядочных половых связях некоторых демониц. Но Император! Он почему меня оставил?! Ночь пятницы законно моя, а он даже не заглядывает, ни капельки времени не хочет провести со мной! Сиди, что же мне делать? Он наказывает меня, а я даже не знаю, за что. Он стал таким холодным, таким отчужденным, словно мы никогда и не были близки.
– Не волнуйтесь, госпожа, это вредно для ребенка, – успокоила ее Сидрил. – У государя много забот и хлопот, вся империя нуждается в нем. А вас он не навещает оттого, что не хочет привлекать излишнее внимание к матери будущего наследника, вот и все. Успокойтесь, госпожа, все образуется.
– Это Лайла и Ориэлла виноваты! Они околдовали Императора, заняли все его мысли, змеей заползли в сердце и пригрелись в лучах его доброты. Я так это не оставлю... Тиви, сообщи гаммини Салихайе, что мне нездоровится, что ребеночек ворочается в животике и желает услышать папу. Если император навестит меня лично, я смогу вернуть его расположение!
Мы переглянулись. Сидрил, попыталась возразить, что, де, на таком малом сроке шевеления ребенка не чувствуются, но Демейа и слышать не хотела. Иди к Салихайе, и все тут! Еще нам было велено приносить в зубах как можно больше новостей, особенно о тех, с кем спит Император.
– Ты думаешь, Демейа когда-нибудь успокоится? Она выглядит одержимой Императором, – поделилась я, когда дверь в покои захлопнулась за нашими спинами.
– Ну, ей придется научиться делить любимого с остальными наложницами, – хмыкнула Астра, – но, честно говоря, мне ее жалко. Я видела, как она украдкой стирала слезы в купальне, а еще ты заметила, что госпожа часто подолгу застывает, глядя в одну точку?
– У нас такое называется писестрадание, – скривилась я.
Не, ну я понимаю, когда ты обозначила на карте горизонтали для аэрофотосъемки, и пилот по твоей просьбе то и дело закладывает крутые виражи, шаттл переваливается с бока на бок, уходит резко вбок. Отмечаешь все радиоактивные и магнитные аномалии, поля повышенной проводимости Холланда-Арлетта, вносишь на карту перспективные для разработки месторождения, а начальство тебе: сворачивайтесь, ищите более эфиритроперспективный регион. Вот это страдание! Облом! Вся работа насмарку! Им нужен эфиритрий в чистом виде, без примесей, а где такой найдешь? Не, бывает, конечно, но редко...
– Просто ты никогда не любила, – улыбнулась Астра. – Когда влюбишься – поймешь.
– Буэ! Избавь меня от подобных фантазий! Только слабачки держатся за мужской половой орган как за систему жизнеобеспечения, а без него ноют. У любой адекватной девушки самооценка не должна зависеть от наличия или отсутствия в ней мужского полового органа. И да, в нашем мире женщины имеют такие же права, как и мужчины! У нас нет дискриминации по половому признаку, цвету кожи, расе или вероисповеданию.
– Какое у вас интересное общество…
– А у вас не так? Ты что-то говорила про школы и учебные заведения...
– Ну, как сказать... – замялась Астра. – Если ты магичка, то ты белая кость, тебе можно учиться в средних и высших учебных заведениях, выбирать себе профессию, занимать и руководящие посты. Если ты демоница, то и работать не надо: все равно окажешься кому-то Истинной, станешь чьей-то женой и будешь как сыр в масле кататься. А вот таким, как мы, человечкам без магии, уготована либо судьба служанки, либо рожающей матки.
– Какой кошмар!
– Нормально. Мы другого и не знаем, к тому же очутиться во дворце – такая честь!
– А куда мы идем? – опомнилась я, разглядывая коридор, по которому мы шли. Темный, угрюмый, в дрожащем свете факелов до мурашек пугающий. Пол земляной, от которого тянуло сыростью, и сквозняк, пробирающий до костей. Почему тут так холодно?
Астра разъяснила, что замок греется от горячего подземного источника, воды которого по трубам в стенах проходят через весь замок, за исключением северной части. Именно туда мы и направлялись, в северную башню, продуваемую холодными ветрами.
Поскольку мы прошли через подземный переход, то мне не удалось как следует рассмотреть строение. Северная башня была частью дворцовой композиции, отделенной подземным переходом, но все же ее частью, поэтому пройти не составляло труда. Сюда ссылали наименее послушных служанок, чем-то провинившихся перед королевой-матерью или главной гаммини. Ниоку, давнюю подругу Астры, сослали относительно недавно из-за того, что у той появилось акне, которое распространилось по всему лицу. Не болезненное, не заразное, просто ярко-красные прыщи отталкивающего вида. Но этого оказалось достаточно, чтобы убрать девушку с глаз долой, дабы их не мозолила и эстетику дворца не нарушала.
– Астра! Привет, дорогуша! – бросилась прыщавая девушка к подруге и крепко ту обняла. – Спасибо, что пришла! Мне оклад снизили вдвое, так что куковать тут два месяца, не меньше, пока не накоплю на услуги гаммы целительницы.
– Да я как бы пришла помочь, – неловко улыбнулась Астра. – У меня заначка, в прошлый месяц родным не посылала. Хватит с меня! Братья здоровые лбы, а все с меня денег ждут! Я лучше тебе помогу.
– Холодрыга такая, как вы тут живете? – не удержалась я от вопроса.
– Да вот как-то... одеяла теплые. Топим только тогда, когда моемся, экономим...
– Сейчас еще по-божески, просто холод от камня и ветер задувает, – энергично заявила Астра с видом знатока. – Я здесь зимой была, вот, где холодрыга. Приходилось среди ночи вставать, чтобы дров подкинуть в печь.
Обстановка бросалась в глаза своей убогостью и суровостью, словно тут жил монах, занимающийся умерщвлением плоти. Узкие высокие окна, каменные серые стены, камин, не топленный со вчерашнего дня... и вделанный в стену ржавый капающий кран, под который был подставлен тазик. Сунула палец – вода холодная, очевидно, кран питался из отдельного источника, не того, которым пользовался весь дворец.
– А удобства где? – ужаснулась я, оглядываясь.
– Ха-ха, какие удобства? – весело усмехнулась Ниока, показывая удивительную жизнерадостность и бодрость духа. – Если ты про зеркала и прочую лабудень, то нету такого. И ладно, мне что-то совсем не хочется сейчас на себя смотреться. Если про туалет, то лоток под кроватью, а моемся из таза.
– А почему ты о себе во множественном числе? – заметила я, подходя к соседней кровати, где грудой валялось меховое одеяло. – Ты здесь не одна живешь? Твоя соседка до сих пор работает?
– Ой, не буди ее! – воскликнула подруга Астры. – Она только заснула!
