Книги
** ** ** ** **
Кабинет Малого Совета был просторным прямоугольным помещением с характерными для столичной моды эркерными окнами и большим камином, который использовался в основном для сжигания писем и приказов. Над камином висела голова чучела дикого кайзона с шикарными, ветвистыми, поистине королевскими рогами. Широкий овальный стол из красного сандалового дерева красовался в центре залы, а на креслах, явно сделанных в комплект к столу, восседали доверенные лица Императора.
Леммраент аст Фарел’о-рэа, старший брат Императора и второй по влиятельности демон в Империи, занимал законное место по правую руку. Как всегда скрытый тьмой, он производил жуткое впечатление. Никто и не помнил, как он выглядит по-настоящему. Ходили слухи, что он настолько уродлив, что пожелал спрятаться от случайного взгляда и заменить отвращение окружающих его демонов на первобытный страх. Поговаривали, будто он содержит тайный гарем и проводит опыты над пленницами, режет их и пытает смеху ради. О нем ходила самая дурная слава.
Его Сила подавляла, и хоть присутствующие уже привыкли к подобному – от ауры Императора тоже исходило угнетающее воздействие, и даже в большей степени – все же предпочитали сторониться лорда-канцлера, обращаясь к нему исключительно по делу.
Привыкнув за несколько секунд к давящему присутствию Лемма, остальные расселись в зависимости от благосклонности его Императорского Величества Леттвейра. Королева-мать, никогда не изменяющая своему стилю, который можно было бы охарактеризовать как «сама элегантность», холодно и отстраненно взирала на присутствующих, по обыкновению восседая на другом конце стола, аккурат напротив императорского кресла.
Наконец в зал вошел Император, и сразу пространство вокруг его мощной фигуры будто сжалось. Витые рога, покрашенные серебристой краской и покрытые алмазной крошкой, сверкали в лучах солнца, свет которого свободно проникал через широкие окна. Его императорское Величество всегда одевался с иголочки, его камзолы могли похвастаться изысканной вышивкой с драгоценными каменьями, а мантия была оторочена соболиным мехом. Он внимательно обвел взглядом присутствующих и сел на предназначенное для него кресло. Секретарь Его Величества открыл заседание, погрузился в записи и начал зачитывать пункты для обсуждения, но Император его остановил:
– Райс, я отменяю контрибуцию с Артемии, пусть восславляют мое имя на площадях и рынках, для среднего класса я должен быть героем-освободителем. Упор делайте на средний класс, Райс, обеспечь соответствующую пропаганду.
– Да, государь, – коротко поклонился тот, кого назвали Райсом.
– Ваше Императорское величество, – осторожно вклинился демон песочного цвета с немного кривым лицом, казначей. – Должен отметить, контрибуции позволили бы пополнить казну на сорок тысяч тонн золота, что в фамменах соответствует...
– Я знаю, сколько это в фамменах, – недовольно прервал его Император. – Я уже изъял эту сумму и даже сверх того, приказав конфисковать имущество аристократической верхушки Артемии, а их самих сослать на рудники. Их казна останется у них же. Звучит непривычно, но Артемия теперь часть Империи, а в ней намечается голод, если я не предприму меры. Мне не нужно царство трупов. Выгоду нам они и так принесут, только позднее. Сейчас у них погибла большая часть мужского населения, хлеб убирать некому, надо позаботиться, чтобы пшеница не сгнила на полях.
– Ты все равно в их глазах останешься злодеем-завоевателем, – задумчиво проговорила Ариана.
– Нет, мама, я перепишу историю, – остро взглянул на нее Император. – Магов по-тихому казнить, в живых оставлять слишком опасно. Их детенышей отправим в приюты на перевоспитание, а для среднего класса мало что изменится. Зато теперь будет проще охранять Границу. Преграда проходила и по их земле, а они не удосуживались как следует подпитывать ее Силой. Сколько тывров прибежало из Артемии? То-то и оно.
– Говоря о тыврах, – подключился Леммраент, с расслабленным видом откинувшись в кресле. – У нас тут намечается заговор. Кто-то спрятал во дворце тывра и пускает слухи, что у нас все плохо: Граница дырявая, а Император не может обеспечить защиту даже своей резиденции. Любое преступление, совершенное человеком, в народных байках превращается в тывров пир. Жители в страхе ропщут, что ты завоевываешь чужие страны и наплевал даже на столицу. Глава Серого клана, Хдерус, потихоньку расшатывает твою власть. Я тут принес отчеты...
– Лемм! Где твоя чертова дворцовая защита?!
– На месте, – глумливо прокомментировал маг. – Тывра во дворец мог провести только один из нас, членов Малого Совета, или глав кланов, которым давали доступ во дворец неделю назад, на заседании Большого Совета. А вот что делал Довейтос, пока тут убивали людей, и Задес, что проморгал заговор?..
– Насчет заговора бабушка надвое сказала, – проворчал Задес, глава внутренней разведки. – Теоретически можно предположить, что нечто подобное имеет место, но нет никаких доказательств, что…
– Зад, я могу с тобой согласиться, но тогда мы оба будем неправы, – усмехнулся лорд-канцлер, – Кстати, Довейтос, тывра поймали?
Капитан дворцовой стражи, бравый молодой демон с лихо подкрученными усиками над тонкими губами, отчитался, что тывра уже давно нашли и обезвредили. Трое жертв, при попытке задержания пострадало еще двое демонов-стражей, на Хамелеоне обнаружили следы от колодок – потертости чешуи на шее и запястьях. По всему выходило, что кто-то очень сильный пленил тывра, провел во дворец, умудрялся прятать его хрен знает сколько времени и выпускал поохотиться в темное время суток. Зал заседания взорвался от споров и взаимных обвинений. Демоны не страдали от излишней любви к ближнему, и едва представился случай, были только рады подставить соседа. «Клюнь ближнего, плюнь на нижнего, лезь наверх» – такой же древний закон общества, как и сама жизнь, был очень любим и чтим во дворце.
И тут со своего места плавно поднялась Ариана, огладила свое лимонно-желтое платье с модным стоячим кружевным воротничком и постучала когтем по столешнице, привлекая внимание споривших.
– А знаете, мне есть, что сказать, – с вызовом она вздернула подбородок. – Довейтос просто боится произнести это вслух, потому что обвинить в предательстве брата Императора – не то же самое, что кого-то другого. А я могу это сделать! Я не буду покрывать того, кто намерен убить моего сына и самому занять его место. На кол братоубийцу!
– Это серьезное обвинение, мам, – тихо ответил Леттвейр. – У тебя есть доказательства его причастности к заговорщикам?
– Нет! Зато у меня есть доказательства, что Лемм убил моего аргахара... я так любила Харю, – королева-мать наигранно всхлипнула, утирая фантомные слезы белоснежным платочком. – А он... безжалостно перерубил ее шею... просто чтобы насолить мне. А ведь это твой подарок. Довейтос расследовал это дело... все указывает на Лемма! Он убийца!
– Конечно, достаточно слов блудливого Довейтоса, который спит с одной из наложниц Императора, и моих волос, разбросанных вокруг трупа твоего аргахара, – язвительно отозвался Леммраент. – Я так и представляю, как пляшу вокруг трупа, рву на себе волосы и разбрасываю их по периметру!
В зале раздались приглушенные смешки, но быстро смолкли, как будто их не было. Император поднялся как цунами и в ярости ударил кулаком по столу, отчего древесина затрещала и едва не проломилась. Из всей последней реплики брата государь выхватил только то, что на его собственность покусились. Его игрушки – только его игрушки, и никому не позволено играть с ними!
