Книги
Ночь прошла так тяжело, что следующим утром госпожа Ия, отбросив ложную стеснительность, решается задавать вопросы о том, что ее живо интересует. Вызывает Карлоса, кивает ему на кресло и начинает так:
- Давно ты служишь у Волка?
Управляющий откашливается и с удовольствием пускается в объяснения:
- Еще лет пять назад, госпожа, я служил в другом имении, где находился в несравнимо скромном качестве. Там и увидел впервые сеньора, который называет себя Волком: он гостил у моего прежнего молодого господина, расположившись в его личных покоях. Этот господин сразу же выделил меня.
Они оба вскоре и предложили мне это новое место. Остальных людей в это имение я набирал уже сам. Замок был куплен мной у Правителя области на деньги, доверенные мне молодыми господами. За весьма крупную сумму! несмотря на то, что замок был разграблен и полуразрушен. Восстановить его было ох, как не просто! К тому же господин Волк лично вникал в работы от начала и до конца, но всегда в итоге был мной доволен. И сейчас, как вы могли убедиться, все процветает: и замок, и пашни, и сады, и скот. Убытков нет, - он поклонился.
- Я обратила внимание на твои достоинства и обязательно скажу об этом господину. Как ты готовишься к его приезду?
Карлос напряженно выпрямляется:
- Мне не известно, когда он приедет… - и озадаченно глядит на хозяйку, - но у меня всегда наготове самое необходимое. Вы получили известие, что он скоро будет?
- Нет, - вынуждена она признаться, с огорчением.
Ей остается только задать прямой вопрос:
- Скажи: часто ли он бывает дома?
Карлос смотрит уже с явным любопытством, пожимает плечами и отвечает скороговоркой:
- По-всякому бывает. Иногда живет месяц-другой, а иной раз столько же отсутствует. Может приехать с шумной компанией и всего на одну ночь, а в следующий раз явится совсем один и запрется в своих покоях так надолго, что опасаемся: не умер ли. А потом выйдет как ни в чем не бывало и снова уедет… Судя по всему, - продолжает управляющий с едва заметной иронией, – это вам также будет интересно: ни я, и никто из слуг не может похвастать, что видел своего господина в лицо, но многие слышали, как один из Волков называл его Мануэлем.
Ия вспыхнула, вглядываясь в рябое лицо рассказчика. Ее покоробил тон, которым он заговорил, чуть только разговор перестал касаться лично его заслуг, и одновременно она почувствовала, как приподнялась завеса тайны.
- Мануэль… Мануэль! – как заклинание, чуть слышно твердит она, оставшись одна, с огромным воодушевлением и почему-то с уверенностью, что теперь все будет хорошо. - Наконец-то я знаю твое имя! Это было невозможно – называть ТЕБЯ зверем.
Она трогает предметы, к которым он прикасался – к гладкой поверхности табурета, на котором ее спаситель сидел, держа ее за руку, когда она приняла снотворное и отчаянно трусила. Домашние туфли и платье, которые он помогал ей надеть в первую ночь в этом замке… Они помнят ЕГО прикосновения, поэтому они особо дороги ей.
Драгоценности, лежащие горой в большом ящике, ей никогда не хотелось трогать из-за тягостных воспоминаний. Но сейчас она поласкала кончиками пальцев и их. Ей хорошо.
Наконец-то стало чуть-чуть легче. Узнав его обыкновенное, человеческое имя, данное его матерью сразу после родов (или любящим ее мужчиной), Ия словно ощутила дополнительную, неразрывную связь с этим человеком.
Она привычно быстро, чуть ли не бегом устремляется к часовне. И замирает, войдя внутрь. Ей кажется, что все здесь изменилось просто потому, что теперь она может истово молиться за здравие раба Божьего Мануэля.
Отец Игнатий здесь же, он заинтересованно смотрит на ее довольное лицо и мягко улыбается в ответ. И пусть Ия при нем не назовет даже шепотом, раз это тайна, дорогое имя, внезапно ставшее ей известным, молитва выйдет напрямую из чистого сердца и долетит до Господа, - Ия в это верит. Поэтому с Мануэлем обязательно все будет хорошо. А значит, он когда-нибудь вернется к ней.
Придя в свои покои, девушка постаралась спокойно обдумать все услышанное от Карлоса и сделала вывод для себя, что ни он, ни его жена ничего важного ей больше не скажут, так как преданы первому хозяину и стараются выполнять прежде всего его волю.
А уж потом, если нет каких-либо, даже предполагаемых противоречий с его указаниями - запросы юной и не уверенной в себе, свалившейся им как снег на голову пигалицы.
Еще меньше могут ей рассказать слуги и охрана, которые появились здесь даже позднее ее самой, это очевидно. Тогда, вздохнув, Ия решает вернуться к намеченному еще с Паулой плану поездок к соседям, но начав с сеньоров, не имеющих жен.
Супруга управляющего, которую она позвала помочь написать и отправить письма, тут же громогласно заявила, что этого нельзя делать.
- Неужели вы не понимаете, - горячится она, усевшись без приглашения, - что это неприлично – ездить с визитами к неженатым сеньорам или принимать их в этом доме?! Где только вас воспитывали? Да эти сеньоры, конечно же, и не приедут, вспомнив, что случилось в семье дона Альфредо, которого вы здесь прямо перед этим принимали! А может, и откажутся принимать вас у себя!
Ия медленно встает. Мысленно она просит помощи у Бога помочь ей сейчас и, глядя на жену управляющего сверху, говорит тихо, но твердо:
- Если ты еще когда-нибудь позволишь себе разговаривать со мной в таком тоне, мне придется напомнить тебе, кто здесь хозяйка.
Женщина вскакивает, ее лицо покрывается алыми пятнами и напрягается, словно она закричать в ответ, но скоро она склоняет голову в поклоне и, явно стараясь придать голосу уважительные нотки, произносит:
- Прошу простить меня, госпожа.
- Хорошо. И пришли мне для услуг девушку, знающую грамоту, любую, на твой выбор. И обедать я буду там, где захочу. И с кем захочу. Сегодня – здесь, одна.
- Слушаюсь, - чуть слышно произносит жена Карлоса и выскакивает за дверь.
А Ия смахивает пару слезинок от огорчения, что ей так и не удалось подружиться с этой женщиной, по возрасту напоминающей ее мать.
Вскоре стучится и входит управляющий, а за ним незнакомая испуганная девушка, чуть старше хозяйки, прижимая к себе листы бумаги и принадлежности для письма. Карлос сходу озабоченно напоминает хозяйке о ядовитом пироге и пугает возможностью нового отравления в гостях.
