Книги
Паулу переносят на диван.
- Помогите! – кричит Ия, не зная, что делать, и супруга управляющего отправляет дрожащего от страха пажа срочно послать за лекарем.
Но любому ясно, что молодая женщина уже умирает. У нее сводит судорогой руки и ноги, буквально выкручивая их из суставов, и даже выгибает спину. Лицо несчастной делается землистым, а на губах появляется пена.
Ия склоняется над ней, повторяя ее имя, и пытается гладить ставшие ледяными руки. Глаза Паулы, поднятые на госпожу, уже начинают стекленеть, когда она с усилием выговаривает «Сын» и чуть заметно сжимает слабой рукой ладонь хозяйки.
- Конечно, конечно! – горячо отвечает Ия. – Я позабочусь о твоем мальчике, не переживай об этом.
Все, отмучилась – дернулась напоследок и застыла. Жена управляющего подходит и пальцами осторожно закрывает мертвые глаза.
- Это яд. Пойдемте отсюда, госпожа, здесь нельзя ничего трогать, - бесцветно произносит она. - Нам с вами необходимо тщательно вымыть руки. Мой муж сам обо всем распорядится, он знает, что делать.
Ия стонет, как от боли, глядя сухими глазами на неподвижное безжизненное тело.
Женщина в испуге оборачивается к ней:
- Вам плохо?! Где болит?!
- У меня все прекрасно! - Ия досадливо отворачивается.
Как ужасно! Только что был человек, красивая молодая женщина, полная любви к людям, сил и надежд – и нет. На хозяйском диване лежит искореженное недавней страшной болью тело.
Они так сблизились в последнее время, что Ия уже считала личную служанку своей единственной подругой. Но Паула никогда больше не заговорит с ней, не улыбнется широко и искренне, сияя ясными глазами. И сама никогда больше не увидит своего ребенка, который будет расти сиротой.
Как такое могло произойти?! Ия догадывается, что Паула умерла из-за нее, что отравленный пирог предназначался ей самой. Ледяное дыхание смерти словно опять дохнуло на бывшую «богиню», также, как в каменном гробу в языческом храме. Кто настолько сильно ненавидит ее, что попытался уничтожить, за что?
Боваддина больше нет, правда, у него оставался подмастерье. Неужели ее обнаружили в этом уединенном замке, из которого она только сегодня впервые собиралась выехать? Как это возможно? Кто-то следил за ней с самого начала?
Ия в полной растерянности; она уверена, что никому еще в своей недолгой жизни не причинила зла, за которое ей так страшно пытались отомстить. Она пытается, но не может вспомнить человека, которого могла настолько сильно настроить против себя.
Если только… «Меня мог разыскивать отец, - вздрогнула она. – Ему мое бегство причинило… убыток, по крайней мере. Он привык к роскоши, а теперь пожертвований наверняка станет меньше. Но я ему не рабыня и не заводная игрушка. Что в нем осталось от родного мне человека? Еще для отца мой объезд – серьезный удар по престижу. Он казался себе и многим другим чуть ли не волшебником – хозяином богини. Но он бы скорее хотел меня вернуть и наказать, чем убить», - наконец, поняла она.
Ия вместе с женой управляющего уходят. В коридоре перед дверью стоят несколько обитателей замка, переговариваясь. Они прибежали на крики, но быстро поняли, что спасать уже некого. Навстречу попадается еще множество людей, среди них и Карлос.
- Я настаиваю, - обращается к нему Ия. - Пускай мама и сын Паулы приедут сюда. Они должны проститься с ней.
- Да, конечно, госпожа. Они приедут на похороны, - слегка склоняет голову управляющий.
- И не только. Пускай они остаются жить здесь, если захотят, сколько угодно. Последним усилием Паула просила меня заботиться о ее ребенке. Ее последняя воля свята для меня; у них всегда должно быть все, что нужно.
- Как скажете. Правильно я понял, что оказался отравленным пирог, который Вам передали?
- Да, только пирог, он остался на столе, никто больше не успел попробовать.
- Паула спасла вас и мою жену, - задумчиво произносит мужчина. – Вам нужно подобрать новую служанку.
- Нет, - вздрагивает Ия, - я не умею так быстро менять привязанности. Прошу перенести мои вещи в любую другую комнату. Только самое необходимое.
Две женщины уходят. Вынужденная отмывать руки от прикосновений к близкому человеку, Ия дает волю слезам. Ей только что казалось, что у нее начинается новая, добрая и прекрасная жизнь, в которой больше никогда не будет одиночества и насилия, в которой все будет замечательно.
А в реальности сначала внезапно уезжает Волк по своим делам, не считая нужным проститься или хотя бы предупредить. А теперь из-за нее погибла ни в чем не повинная прекрасная женщина, мама маленького мальчика. Ия плачет навзрыд и никак не может успокоиться.
Ей живо вспоминается предыдущая смерть близкого человека – ее собственной матери. Жена управляющего пытается ободрить ее, но у нее это получается слишком отстраненно, неловко и даже строго, что совершенно неуместно сейчас. Этим она живо напоминает девушке одну из своих высокомерных мачех. Внимание такого человека сейчас точно не то, что нужно расстроенной Ие.
Немного успокоившись и сжимая в руке свежий носовой платок, она возвращается в коридор к распахнутым дверям в свои бывшие покои. Большинство слуг управляющий отправил заниматься делами. Незнакомый Ие лекарь уже приехал и деловито осматривает тело и злосчастный пирог.
Здесь же в коридоре стоят несколько человек стражи и тот самый паж. Всегда бойкий, сейчас этот мальчик так понуро стоит в углу, опустив глаза, что Ия подходит и ласково обнимает его. Он прижимается к ней в ответ, иногда чуть заметно вздрагивая. Ему тоже здесь одиноко.
В дверном проеме показывается Карлос и обращается к страже:
- Служанка, которая привезла пирог, еще в привратницкой?
