Книги
Парень с подносом подкрадывается к замершему в экстазе дядюшке и что-то быстро шепчет ему.
Жрец «просыпается» и особенным жестом вскидывает руки. Солнечный луч вдруг снова двигается в путь и останавливается на одном из идолов, осветив его целиком.
Это небольшая сидящая женская фигура. Солнце ослепительно сияет на ее безмятежном золотом лике. Сапфировые глаза светятся и переливаются всевозможными оттенками глубокого синего цвета.
Полные губы из огромных неограненных рубинов застыли в блаженной улыбке. Алмазы, поблескивающие в мочках золотых ушей, у губ и ноздрей довершают картину прекрасного, тонкого, но мертвого лица.
Ниже золотые ажурные пластины чередуются с нитками превосходного жемчуга; золото и жемчуг переходят друг в друга, создавая непрерывное узорное чудо.
Кроме этого на богине есть: высокий гребень в форме короны, золотые нити, вплетенные в натуральные косы до пола, длинные напальчники на руках и ногах с целой системой звеньев и колец…
Перед этой грудой золота и драгоценностей на коленях стоит старик жрец. Раздается тихая музыка. Старик начинает петь и поочередно припадает то к ногам статуи, то к ее рукам, то к груди.
И статуя оживает… Она поворачивает голову! шевелит пальцами рук и ног, похожими на когти сказочной птицы и восстает!!!
Многие из гостей почувствовали в эту минуту, как встают дыбом их собственные шевелюры. Жрец быстро, почти колобком спускается вниз и вместе с гостями в восторженном безмолвии смотрит, как богиня Итта танцует.
Сначала она двигается довольно скованно, потом лучше, даже красиво, - в такт музыке кружится, взмахивает руками, покачивает бедрами и выгибается назад, но все же чувствуется, что некоторые движения ей недоступны.
Первым приходит в себя Волк. Он бесцеремонно отрывает жреца от созерцания, сунув ему в руку второй кошель.
- Великий жрец! – обращается атаман, тоже сверкая зубами в широкой улыбке. – Нам неудобно смотреть, задрав голову: шея сразу затекает. Попросите богиню Итту спуститься сюда!
Жрец с готовностью соглашается, поднимается на площадку и даже не очень долго упрашивает свою богиню о великой милости. Богиня, или ожившая статуя богини начинает спускаться со своего Олимпа бочком, по одной ступеньке за два шага, словно сознавая свою хрупкость, но все же не глядя под ноги.
Чем ниже она оказывается, тем слышнее мелодичный перезвон маленьких золотых бубенчиков, исходящий от нее при каждом движении.
Ей остается преодолеть всего несколько ступеней. Волк встает и протягивает ей руку, как даме. Но не тут-то было! Старик-жрец торопливо вклинивается между ними, оттесняя животом гостя. Волк переводит взгляд с него на неподвижно стоящую за ним с царственным безразличием фигуру.
- Она живая? – быстро спрашивает атаман.
- Она живая и неживая, - заводит свою песню Великий жрец, - как ветер, как река, как скалы, как небо…
- Она чувствует? До нее можно дотронуться?
- Она – богиня! Богиня Итта! – на этот раз предельно сурово отвечает жрец. – Она – дитя любви и сосредоточие всех зол на этом свете. Кара небесная неминуемо постигнет всякого непосвященного, который осмелится прикоснуться нечистыми руками к святыне! Небеса разверзнутся, и земля уйдет у него из под ног.
Языческий жрец с величавой медлительностью складывает руки на груди, всем своим видом давая понять, что «представление окончено».
– Вы достаточно видели сегодня. Нельзя желать слишком многого. Сейчас покиньте эти стены. Через неделю в ночь Великого полнолуния жду вас снова, если пожелаете.
Волк по-мальчишески нетерпеливо топает сапогом и тянется за очередным мешочком с монетами:
- Она может говорить?
- Нет.
- Она видит? – Волк высоко взмахивает рукой с зажатым в ней белым платком, стараясь обратить на себя внимание богини.
- Да… Но вы забываетесь! Покиньте храм немедленно! – Старик снова пытается оттеснить назойливого гостя.
Атаман отстраняется было и предпринимает хитрый маневр, заставляя неповоротливого жреца на несколько мгновений поменяться с собой местами.
- Ты же не заводная кукла? И не дух? Ты – живая? – скороговоркой говорит Волк. – Дай мне знак!
