Книги
Медленно проходят недели. Эрик не пропустил ни одного выступления Кристины, смотря трансляции на планшете в прямом эфире. Каждый день супруги переписываются и созваниваются, Кристина навещает его через день, принося с собой всё то, что он просит, а также фрукты, соки и книги. Пытается о нём заботиться, хотя считает себя неуклюжей. Девушка остаётся с ним на полдня, и каждый раз слышать или видеть её — счастье для Эрика.
Но когда её и врачей нет рядом, Эрик пытается хоть чуть-чуть пошевелить ногой или ногами, и всякий раз не ощущает ничего, ноги словно приклеились к кушетке, словно их и вовсе нет. Эрик плачет и злится, когда остаётся один, ненавидя эту ситуацию. В целом же он ведёт себя спокойно — не хватало ещё, чтобы врачи жаловались на него Кристине, будто он ей не муж, а капризный сын дошкольного возраста. Работа, дом, ещё и его навещает, когда все дела на ней. Из-за него она не отдыхает, в чём Эрик винит себя.
Кристина знает об этом, потому что красные или опухшие глаза и его тонкая кожа на костяшках пальцев покрасневшая — это уже даёт ей подсказку, что одному ему слишком плохо. Но девушка молчит и не говорит ему, ещё и обращалась к врачам, просив не упрекать его в порывах злости. Оказывается, им и не положено, потому как не только больной с простудой может быть раздражительным, но и в других случаях.
Спустя какое-то время (он потерял счёт дням, находясь в больнице и проходя реабилитацию, где основой было «подружиться с инвалидным креслом») Эрик вернулся домой.
Кристина вкатила его инвалидную коляску в дом, который действительно ждал его — всё вокруг украшено так, словно сегодня его День Рожденья, всё, что раньше находилось высоко из-за его роста, теперь было расположено ниже, чтобы ему было удобней дотягиваться до того или иного предмета.
Пока Кристина отсутствовала дома, Эрик вымещал свою боль и злость на самого себя где только мог: вазы и статуэтки, что были под рукой, разбиты, а рояль, синтезатор и даже гитара страдали, пока он терзал их клавиши и струны своими пальцами, стены слышали его жуткие мелодии и плач Эрика. Разумеется, как только Кристина возвращалась, всё было спокойно. Он не хотел, чтобы она знала, но догадался, что Кристина знает. Столь нежно и бережно, словно он — хрупкая ваза, прижимает его к себе ночью. Словно жалеет, пытается забрать его боль и отдать часть своей силы ему.